Не случайный роман
Шрифт:
– Ну, это мы ещё посмотрим, кому она достанется, – за разговорами время в полёте пролетело незаметно, самолёт заходил на посадку в Пулково. Но поправляя ремень безопасности, Саша на секунду задумался, а потом, громко расхохотался. – Ну, Семён Абрамович, ну… Вы…
– Старый прожженный еврей, – юрист многозначительно поднял вверх указательный палец, – но в прошлом адвокат, а посему, молодой человек, я умею держать язык за зубами. Но я рад, что вы в приподнятом настроении. Закроем сделку? Зададим перца несговорчивым поставщикам?
– Само собой, Семён Абрамович, – Березин
И как только шасси мягко коснулись посадочной полосы, он достал телефон и набрал сообщение:
Жив. Здоров. И ужасно скучаю.
И это была правда. Он и сам не думал, что будет настолько скучать. Сидеть на переговорах, делать вид, что внимательно слушает, и вспоминать Варю, когда она стояла у большого, практически во всю стену, полотна Айвазовского. Маленькая, хрупкая и ранимая на фоне неспокойного бушующего моря.
И он ослаблял узел галстука и выходил в коридор. И отправлял:
Хочется послать всех к черту. Рвануть в аэропорт и лететь домой.
Но возвращался в конференц-зал и через три часа строчил прямо со своего места:
Если не получится всё уладить до конца недели, я напишу. Прости, не могу просрать эту сделку. Скучаю.
И Варя скучала. Готовила документы по тульской вакансии, созванивалась с филиалом, но постоянно думала о Березине. Приходила домой, разгребала хозяйственные дела, а потом садилась за ноутбук и, обнимая плюшевого мишку, делилась с дневником своими мыслями.
В четверг поздно вечером она получила одно лаконичное сообщение, после которого поняла, что строить планы на совместные выходные не имеет никакого смысла.
Прости, малыш, устал.
Ну и ладно. Дома она все равно оставаться не собиралась. Денис улетел на отдых к морю, квартира сияла чистотой, и родители могли провести романтические выходные без неё. А она, ну она согласится поехать с Олей и Кириллом к Борисовским прудам. Нужно было ловить каждый прогретый солнечным теплом денёк и наслаждаться таким коротким летом.
И в пятницу, после обеда, она уже собиралась набрать Олю и договориться о встрече, как ей позвонил Саша. Без предисловий и пустых разговоров она, выдохнув, выпалила:
– Я уже поняла, что вырваться у тебя не получилось. Мне очень жаль и…
– И, господи, какая ж ты нетерпеливая, – она услышала довольную усмешку и только собиралась ответить на неё колкостью, но Березин перебил её. – Не говори ничего, выслушай. Все вопросы потом. А возражения не принимаются. Сегодня пятница, то, что называется «короткий день».
– Ну, не у всех, у меня ещё полно работы…
– Варька! Напрашиваешься? Я о чём просил? Выслушай. Иди и отпросись у Веры Павловны. Прямо сейчас.
– Но я же сказала, что не могу.
– Прямо сейчас. Скажи, что всё доделаешь дома.
– Но…
Она повернула голову к сотрудницам, которые внимательно следили за ней и за ходом разговора. Знать, с кем именно она говорит, они не могли. Но уловить суть
– Варя. Прямо. Сейчас. Иначе я или сам позвоню ей или приду за тобой. Выбирай, – ей казалось, что он осязал колебания в её душе. Она раньше никогда не отпрашивалась. И эта её ответственность… – Прямо сейчас. Ты нужна мне, бесёнок.
Ох… Четыре слова, которые решили всё. Варя выдохнула и улыбнулась:
– Ну, хорошо. Я отпрошусь. А дальше что?
– А дальше… Дальше выйдешь с работы и пойдёшь ко мне.
– Куда к тебе?
– Ко мне, малыш. Я сейчас забираю машину с подземной парковки компании. Так что, у тебя есть… пятнадцать минут. Иначе поднимусь.
– Это угроза? – странно, почему она не могла не улыбаться.
– Четырнадцать…
– Как я тебя найду?
– Тринадцать с половиной…
– Я иду, – она вставила в рабочий ноутбук флешку и сбросила на неё все данные по проекту. – Выключи свой обратный отсчёт.
Она напустила на себя сердитый вид, но в душе пела и ликовала.
Большой белый внедорожник стоял практически напротив проходной. Варя закинула на плечо лямку маленького рюкзачка и, стараясь не улыбаться широко, кусала щеку, направляясь к машине. Пассажирская дверца распахнулась перед ней, вот только сам хозяин не вышел, но тут же завёл двигатель:
– Сегодня сама, ладно. – Варя коротко кивнула и, поставив ножку на высокую ступеньку, грациозно села. – Я только что с самолёта.
Вид худеньких стройных ножек не давал мыслить рационально. А ещё злил. И вот это второе, новое, непонятное чувство, тревожило. Он то и дело отвлекался от дороги и переводил взгляд на стиснутые бёдра и переплетённые лодыжки, и горел желанием поскорее вырваться из плена Кутузовского проспекта и на более свободной от движения трассе коснуться их. Положить ладонь так, словно поставил печать собственника.
А сероглазый бесёнок явно не понимал в чём дело. Невинно хлопала ресницами и оттягивала подол чересчур короткого, по мнению Березина, платья вниз.
– У вас что, в отделе кадров, нет дресс-кода?
Он и сам удивился своей несдержанности, что уж говорить о Варе, чей лоб прочертила хмурая морщинка.
– Так сегодня же пятница.
– И что? Это повод приходить на работу в таком коротком платье, которое едва прикрывает твою задницу?
Непонятно почему, но Варе хотелось одновременно стукнуть Березина чем-нибудь тяжелым, хохотать, тоже по неизвестной причине, а еще оправдаться.
– Так лето же, Александр Сергеевич. Летом хочется… – ох, ёжики, к трём желаниям прибавилось ещё и четвёртое: подразнить. – Разве мужчинам не нравится заглядываться на женские ножки? Вот вам, например?
– Мужчинам нравится. И мне… нравилось. Короткие юбки, длинные ножки, соблазнительные попки… Вот только теперь есть одно «но», – Саша сжал ладонью стройную ножку повыше колена. – Теперь это всё – моё. И… и я как подумаю, что на это пялятся чужие мужики…
Маленькая плутовка провела кончиком языка по нижней губе и чуть сползла по сиденью вниз, отчего короткая юбка летнего платья-футляра задралась ещё выше.