Не смейся, ведь я люблю
Шрифт:
волосы встают дыбом, когда она видит подругу. Их взгляды встречаются.
– Привет, Эли! – торопится сказать Рауль, подходя к девушке и целуя ее в обе щеки.
Эли не отвечает, ограничившись одним простым, холодным поцелуем. Она стоит у двери,
устремив пристальный, неотрывный взгляд на другую девушку. Валерия не знает, что ей делать.
Подойти к подруге? Валерия пребывает в полной растерянности. Будь ее воля, она немедленно
убежала бы из этого дома.
– Элизабет, дорогая, ты ничего
47
Обращение адресовано будто бы другому, совершенно незнакомому, человеку. Эта Элизабет не
имеет ничего общего с прежней Эли – ни с той желторотой прыщавой девчушкой, какой она была
несколько лет назад, ни с той роскошной, уверенной в себе красоткой, сводящей с ума всех парней, какой она была еще несколько дней назад. Это совсем другая Элизабет, не похожая на тех.
Наконец, Эли улыбается и подходит к подруге.
– Привет, малышка. Как дела? – спрашивает она, придавая своему голосу определенную
мелодичность.
– Я очень… я так беспокоилась за тебя.
Девушки целуются. Эли немного отходит назад и смотрит направо, как будто с ними находится
кто-то еще.
– Я в порядке, мне было плохо только один день, – после короткой паузы произносит она.
– Я очень рада.
Валерия продолжает нервничать. Взгляд подруги холоден, и улыбка уже не та, что была прежде, когда они все дни проводили вместе, рассказывая друг другу секреты, разделяя разные жизненные
моменты, меняясь одеждой… Все закончилось, и они уже совсем другие.
– Чувствуйте себя, как дома. Я принесу вам что-нибудь поесть или выпить? – спрашивает Сусана. –
Вам есть о чем поговорить.
– Нам не о чем разговаривать.
От этих слов Эли в жилах Валерии стынет кровь. Под пронзительным, колючим взглядом подруги, Валерия продолжает чувствовать себя мишенью. Холодность Эли и ее ледяное равнодушие по
отношению к ней отражается в каждом ее движении.
– Что? Почему ты так говоришь, дочка?
– Потому что мне не о чем говорить с этой стервой. Она просто шлюха, – цедит Эли сквозь зубы, а
потом из ее горла вырывается душераздирающий крик. – Сучка, которая трахается с моим парнем!
Со всей ненавистью, переполняющей ее нутро, Эли набрасывается на Валерию и хватает девушку
за шею. Сусана и Рауль тут же наваливаются на Эли, стараясь оттащить ее руки от до смерти
напуганной и едва дышащей Валерии.
– Отпусти ее! – рыдая, кричит мать.
– Она шлюха, дрянь! Она его украла! Она отняла у меня того, кого я больше всего любила!
Раулю удается, наконец, оттащить Эли от своей девушки. Парень крепко держит Эли, прося
Валерию уйти из дома ее бывшей подруги. Лицо Валерии выражает смертельный ужас. Девушка еще
чувствует жар пальцев Эли
– Уходи, Валерия, пожалуйста, уходи, – просит мать Элизабет.
Девушка послушно выбегает из гостиной. Она открывает входную дверь и покидает квартиру. На
улице моросит слабый дождь, но Валерия даже не замечает его. Она быстро идет по улице, не
осмеливаясь посмотреть назад. У нее болит горло, но еще сильнее болит ее душа. Боль так сильна, и
на сердце такая тяжесть, что она не может даже плакать.
– Вал! Подожди! – громко кричит Рауль. Подбежав к Валерии, он нежно обнимает ее под унылым, моросящим, дождем.
– Она меня ненавидит, – потерянно шепчет Валерия.
– Это не твоя вина, что все так вышло.
– Но… она меня ненавидит.
– Эли больна, – напоминает парень, не отходя от Валерии ни на миллиметр. Он чувствует, как
быстро бьется сердце прильнувшей к его груди девушки. – Она не понимает ни того, что делает, ни
того, что говорит.
– Да, я это знаю, отлично знаю.
– Я уверен, что здесь замешана Алисия.
Валерия высвобождается из объятий Рауля и смотрит на него очень серьезно и печально. Она
продолжает чувствовать горячие пальцы Элизабет вокруг своей шеи, они даже жгут ей кожу.
– Я не знаю, будет ли Алисия говорить ей что-то или исчезнет со временем, как это было однажды, но я никогда в жизни не хочу больше видеть Эли.
Больше четырех месяцев она продолжает выполнять то, что сказала тем ноябрьским днем под
мадридским дождем.
Глава 19
Английский дается ей не так тяжело, как французский, но это тоже не ее конек. Эстер хочется, чтобы урок закончился, и она пошла домой. Этот последний час становится просто невыносимым.
Девушка искоса наблюдает за Бруно. Он кажется ей более интересным чем то, что объясняет учитель
– какие-то там очередные россказни о вводных глаголах в косвенной речи. Об английских вводных
глаголах она подумает потом, когда будет экзамен, а сейчас ей не до этого. Сейчас она думает только о
48
том, что предала Мери. Она не смогла сохранить ее секрет в тайне, проболталась, а ведь подруга так
просила никому не рассказывать о ее гомосексульности.
Хотя все считают ее замечательным человеком, чуть ли не святой, Эстер знает, что это не так.
Сколько ошибок и промахов волочит она на своем горбу. И эта, с Мери, была лишь одной из списка.
Ну наконец-то! Последний звонок на этой неделе! Большинство одноклассников как сумасшедшие
вылетели из класса, не мешкая ни минуты. Мария тоже ушла раньше обычного. Она торопливо