(Не) согреши
Шрифт:
– А можно как-то узнать дальнейшую судьбу этих душ? Всех, кого я вам передаю? – Демоница с интересом посмотрела на дядю. Тот слегка кивнул, одарив девушку тяжёлым, печальным взглядом.
– Итоги распределения ты можешь посмотреть на столе, где берёшь у Судьбы новые данные. Нужно научиться ими пользоваться. Там не только наши случаи, но и души всего человечества.
– Класс… Ты же научишь меня? – попросила Ада с большим энтузиазмом. Даже дёрнула демона за рукав, слегка надув губы. Привыкла уговаривать всех на то, чего ей хотелось прямо сейчас.
Мейхор некоторое время
– Да, думаю, ты можешь начинать подходить к столу ближе. Пока что Астропи не давал тебе к нему касаться?
– Ну так… – Помялась девушка, не желая показывать того, что она толком ничего не умела. Пускай остаётся лёгкая интрига. Печальный демон кивнул и протянул руку ладонью кверху.
– Тогда пора.
Радостно взвизгнув, Ада схватилась за руку дяди, в тот же момент ощутив, как стремительно они упали в омут тьмы. Нежной и манящей. Ад всегда звал своих детей обратно.
Практически тут же под ногами появилась каменная шероховатая поверхность. А перед лицом – стеклянный стол. Тот самый, на поверхности которого бесконечным потоком неслись имена и числа. Даты, которые должны стать для всех людей роковыми. Здесь же мелькали и имена тех, кого уже забрала Судьба.
Мейхор подошёл к столу размеренно и плавно, едва коснувшись ладонью его поверхности. Сначала имена замедлили своё движение, а затем понеслись с ещё большей скоростью, чем прежде. Глаза Мейхора бегали по буквам и цифрам, пока не выявили нужную информацию. Словно взяв со стола салфетку, демон тремя пальцами подцепил край имени, потянув руку вверх. Следом за ней из стола стала вытягиваться полупрозрачная красная нить.
– Это линия жизни, – сказал Мейхор тихо, вытащив тонкую нить над столом и растянув её в горизонтальную линию.
Ада наблюдала со стороны молча. Она впервые видела, как выглядит линия жизни человека. Не сгусток энергии, не картинки или график. Нить. Демон прошёлся по линии от начала и до самого конца, коснувшись пальцами хвостика нити, отчего та легко вздрогнула.
– Смотри. Подойди ближе, тебе ничего здесь не навредит, – обернулся кареглазый демон на племянницу, и та смело расправила плечи. Всё, как учил Астропи. Только отчего-то это непонятное сложное устройство всё равно её пугало. Оно несло в себе столько информации, что не могло оставить равнодушным.
– Так… Кого ты выбрал? – спросила демоница, не отрывая взгляда от проводимого Астропи «урока» в виде тонкой нити.
– Своего сына, – ответил Мейхор едва слышно, раскрывая конец нити, на котором появился маленький шарик и окрасился в бледно-голубой цвет.
Ада с интересом вглядывалась в каждую деталь. Ей было интересно узнать всё как можно подробнее.
– Ого! – Не ожидала она такого выбора души, но всё же лишнего говорить не стала. Кажется, Мейхору и без того было сложно.
Коснувшись пальцами голубого свечения, Мейхор вытягивал нить из шарика дальше, пока не появился такой же голубой конец. Повторив движение, демон наконец-то добрался до третьего конца с шариком. Единственного, из которого больше не выросло новой ветки. И теперь конец оказался окрашен в белый цвет.
– Он не у нас. Белый цвет – это рай, – ответил Мейхор с едва уловимым облегчением. Скорее всего, он давно не любил своего сына, да и вряд ли мог любить того, кого даже не знал, но что-то внутри него всё равно радовалось удачно сложившейся судьбе потомка. Пускай это было и не в этой жизни.
– Почему нить его жизни сначала была одним целым, а потом из конца протянулась дальше? Причём дважды, – стала уже без зазрения совести спрашивать Ада. Тут не было места для сочувствия. Ей хотелось научиться смотреть на жизнь вот так. Чтобы самой в любой момент залезть на этот стол и достать из него всё, что захочется узнать.
– Потому что это – жизнь души, а не тела. Мой сын дважды проходил распределение с того момента, как я его помнил. И лишь после третьей смерти оказался в раю. Душа прошла очищение после трёх жизней, – указал Мейхор на три секции нити, отделённые друг от друга тонкими голубыми шариками. А затем его палец переместился к конечной белой точке. Рай. Белый, невинный… то место, о котором Ада слышала слишком редко. Но все говорили, что лишь там душа может обрести спокойствие. Поэтому все смертные так стремятся попасть именно туда.
Мейхор опустил руку обратно на стол, и нить быстро ускользнула из его пальцев в прозрачную поверхность. Словно растворилась. Только на этом их обучение не закончилось – Мейхор снова тремя пальцами вытащил нить. Уже новую. Ада не стала задавать лишних вопросов, лишь наблюдала за тем, как демон растягивает новую нить. Первый голубой кончик. Второй. Третий, четвёртый… Он растянул шесть частей, прежде чем достиг настоящего конца. Чёрного шарика.
– Эта душа пережила пять реинкарнаций? – спросила Ада изумлённо, не отрывая взгляда от нити. Как же хотелось коснуться её… Ощутить то, что в ней заложено. Или касание ничего не даст? Ада даже чуть протянула руку к нити, но Мейхор только покачал головой и жестом остановил её. Не позволял касаться ничего.
– Да. И всё равно после каждого шанса эта душа не нашла верного пути. Она в нашем мире. В аду.
– А это кто? – спросила Ада, хотя, казалось, догадывалась. Ответ был на поверхности.
– Мой второй сын.
Да, она угадала. Ада моментально вспомнила заброшенный дом во Франции и пыльные портреты, среди которых была молодая девушка с двумя близнецами. Оказывается, даже столько времени спустя Мейхор всё ещё следил за их судьбами. Всё-таки он действительно винил себя за то, что оставил их. И эта вина съедала его изнутри вот уже сотни лет.
– Жаль, что они не остались вместе, – попыталась Ада проявить сочувствие к дяде. Хотя, кроме интереса, ею сейчас ничто не руководило. С каждым разом она открывала новые грани их, казалось, бесконечного мира.
– Его душа так и не осознала, где должна быть, и как нужно было поступать. —Мейхор опустил жизненный путь души своего сына обратно на стол, где нить сразу же и растворилась. – Возможно, после очищения в аду он снова выйдет в мир. Если ему дадут ещё шанс на исправление. Но… обычно души застревают здесь. Потому что не могут справиться с испытаниями. И тогда пропащие души обречены вечно страдать в аду.