Не сотвори себе зла…
Шрифт:
Но вслух он пробурчал какие-то общепринятые милые слова приветствия и, аккуратно взяв Риточку за локоток, попытался побыстрее отвести ее в сторону "Reception".
– Ты, Ритусь, в уме или с головой совсем беда? – начал он притворно ласково распекать подчиненную. – Зачем ты притащила с собой это чучело?
– Владик! – невозмутимо произнесла медовым голоском Вербянская, – зачем так нервничать?! Я тебе сейчас все объясню.
–Ну-ну, – насупился Самсонов, доставая из кармана пачку сигарет, – давай, попробуй.
– Во-первых, эти две дамы – владелицы детективного
– Да дело-то не в этом, – возразил слегка пристыженный Самсонов, – да что мне – денег что ли жалко? Я, разумеется, оплачу их пребывание здесь. Но, согласись, две незнакомые бабы на моем дне рождения – это перебор… И заметь, они обе не Лоллобриджиды, особенно вторая, да и Антонина рядом… Ну зачем ты всю эту кашу заварила?! – Он начал снова накаляться, – я же хотел в тихом семейном кругу посидеть, расслабиться… А теперь из-за этих теток, – он покосился на стоящих в стороне «певунью» и ее квадратную подругу, и закончил речь патетично, чуть не сорвавшись на визг, – погоди, я, может быть, не понял, это и есть твой «подарок»?
1
Так называется частное агентство Яны Быстровой и Маргариты Пучковой (см. детективы «Долг шантажом красен», «Умереть дважды», «Кащей с Берсеневки», «Исповедь Лешего»).
– Да нет же, успокойся, я тебе говорю, – Риточка сжала локоть Владислава посильнее, чтобы он перестал говорить на повышенных тонах. – Я тебе еще не сказала самого главного.
– Надеюсь, что эти тетки не захватили с собой своих друзей и родственников?! – Владислав сузил глаза.
– А вот зря ты шутишь, – обиделась Риточка. – Я же хотела, как лучше… Слушай. У нас на работе произошло ЧП.
– Что такое? – насторожился Самсонов. – Говори скорее! – Смутная тревога проползла мурашками по его спине и остановилась на кобчике, неприятно холодя его.
– Дело в том, что на фирму, когда ты уже был на пути в пансионат, принесли пакет, с нарочным. Правда, глупая Ирка, твоя секретарша, не догадалась спросить, от кого… Слишком уж радовалась, что мы все уезжаем, поэтому красилась, суетилась, тоже, наверное, куда-то намылилась, дуреха.
– Ну и что там, в пакете? – нетерпеливо перебил Риточку Самсонов.
– А в пакете была жуть… – Внезапно Риточка посмурнела, опустила глаза, и Самсонов вдруг испугался по-настоящему. Тревога тем временем перелезла с кобчика снова вверх по спине и добралась до ушей, заставив Владислава вздрогнуть.
– Да говори же ты, черт тебя дери, – рассердился сам на себя Самсонов, стыдясь своей реакции на слова Вербянской. – Ну что там, в пакете-то было?
– Там были какие-то ксерокопии, сделанные то ли с фотографий, то ли смонтированные… На одной из них наш Димка Антонов.., повешенный на дереве… На другой… – она замялась, подбирая слова, –
– Говори, кто был на другой, – Владислав вцепился в руку Вербянской так, что та побелела, а сама Риточка тихо ойкнула от боли.
– На другой фотографии вроде бы ты, Владик, – продолжила Риточка, освобождая руку. То ли полусидишь, то ли лежишь… В какой-то комнате, в кресле… А в руке у тебя пистолет… Голова в крови. Думаю, что это чья-то дурацкая шутка…
– Ничего себе шуточки, – страх у Самсонова уже прошел, ему на смену пришла злость. – За такие шуточки кастрировать надо! Где пакет? – он воззрился на Вербянскую.
– Да в том-то и дело, Владик, что пакет исчез.
– Как исчез?! – глаза Владислава, казалось, сейчас вылезут из своих орбит.
– Ну, Ирка отдала пакет мне, я положила его в сумку, чтобы показать тебе и Димке… А потом закрутилась. Это ведь было с утра… А перед отъездом я заглянула в сумку, а пакета там уже не было… Я даже решила, что у меня «крыша поехала», пошла к Ирке, а та вылупила на меня глаза и говорит:
– Так я же Вам, Маргарита Михайловна, в самые ваши руки и отдала этот пакет. Если Владислав Игоревич сердиться будет, то я тут не при чем.
– Короче, – сердито выдавил из себя Владислав.
– Тогда я еще раз обыскала все свои вещи, но пакета не нашла, – продолжала Вербянская. – В этот момент мне как раз позвонила Янка Быстрова, ну я ей и ляпнула про пакет и то, что в нем было. И как он исчез. А она тут же и говорит мне:
– Не волнуйся, Ритусь, я возьму с собой Маргошу, мы доберемся до этого «озорника»-фотографа. И ни о чем не волнуйся. Мы возьмемся за это дело. И сами за себя заплатим в пансионате, заодно и отдохнем. И мешать вам не будем. Мы – сами по себе, вы – сами по себе.
Самсонов, казалось, не слышал Риточкиного щебетанья. Он ковырял носком ботинка из крокодиловой кожи кафельную узорчатую плитку, которой был выложен пол около «Reception». Засунув руки в карманы, он весь ушел в себя и не отвечал на бросаемые на него постоянно молящие взоры.
– Ну я и согласилась, – беспомощно прошептала Вербянская, – а что было в такой ситуации делать? Не в полицию же звонить? Чтобы на смех подняли?
– Ну, в полицию, конечно, пока рано обращаться, – «отмер» Самсонов, задумчиво поглаживая свой широкий лоб правой ладонью. – Но разобраться бы во всем этом нужно.
Одновременно с мыслью о том, что ему было бы неплохо обратиться в какую-нибудь косметологическую фирму для «наращивания волос», потому что лоб уже начинал «перерастать в затылок», Самсонова осенило:
– Ну-ка, давай-ка приведи сюда этих твоих детективщиц на пару слов.
– Я мигом, – Риточка растаяла в толпе. Буквально через минуту она выросла снова перед Самсоновым, держа под руки обеих женщин. Дамы, казалось, испытывали некоторое смущение от внезапности, с которой их оторвали от оформления документов.
Владислав, наклеив на лицо самую парадную из своих улыбок, взял под руку «певунью» и, подмигнув «квадратной», пригласил их присесть на удобные низкие кожаные кресла неподалеку.