Не спеши умирать в одиночку

Гайдуков Сергей

— А я не скажу, как меня зовут, — упорствовал второй. — Маску сниму, а не назовусь. С какой стати я должен вам называться?

Когда все трое оказались без масок, обнаружилось, что Роме лет двадцать пять, а двоим другим не меньше сорока. Мы отошли в заросли для продолжения переговоров.

Тамара задавала вопросы.

— Вы — продавцы?

— Дискеты имеете в виду? Да, тогда мы получаемся продавцами, — сказал Василий Петрович. — А вы кто? Я вас, женщина, впервые вижу.

— С вами вел дела мой муж, — пояснила Тамара, — покойный муж. Это с ним вы связывались через табачный киоск.

— Жена Георгия? —

привстал с пня неназвавшийся переговорщик. — Что хотите про меня думайте, но я вам соболезнования выражать не буду. Муж ваш был такой сволочью, что поискать еще нужно...

— Коля, — укоризненно посмотрел на него хмырь Василий Петрович.

— Ну вот, — обреченно произнес Коля. — Ты меня раскрыл. Теперь нас точно посадят. Ты ведь их даже не проверил! Может, у них микрофоны под одеждой прицеплены! Может, это все провокация!

— Действительно, — спохватился Василий Петрович. — Придется вас обыскать.

Я встал и стянул через голову майку, потом расстегнул и приспустил джинсы.

— Чисто, — смущенно произнес Василий Петрович.

— Мне тоже такое проделать? — поинтересовалась Тамара.

— Ну, мы все же интеллигентные люди, — сказал Коля. — Женщину мы обыскивать не будем. Хотя муж ваш...

— Хватит, Коля, хватит, — замахал рукой Василий Петрович. — Один раз сказал, и достаточно.

— А что плохого вам сделал мой муж?

— Он нас нагрел. Очень прилично нагрел, — пояснил Василий Петрович. — Мы, как вы правильно заметили, продавцы, а он был, так сказать, посредником. И он нас регулярно обдирал как липку...

Тамара понимающе закивала.

— С полгода назад он вышел на меня со своим предложением, — продолжал Василий Петрович. — С предложением продавать кое-какую информацию. Я на одном заводе работаю, Коля на другом, Рома на третьем. Я Рому с Колей ввел в курс дела, стали мы регулярно нужную информацию на дискеты сбрасывать и вашему мужу сбывать. Поймите, мы в этом деле — профаны, мы расценок не знали. Как Георгий нам предложил, так мы от него и получали, тем более что на заводе зарплаты, сами понимаете, мизерные. Лишнему рублю будешь рад.

— А совесть вас при этом не мучила? — вдруг спросила Тамара, и я снова услышал в ее голосе следовательские нотки, как и при разговоре с Мариной.

— Какая совесть? — опешил Рома.

— При чем тут совесть? — нахмурился Коля. — Да если бы у вас такая зарплата была, как у нас...

— На мясокомбинате люди мясо выносят, — разъяснил Василий Петрович. — А у нас что выносить ради собственного пропитания? Получается, что вот эту информацию.

— И перед Родиной вам не стыдно?! — продолжала свирепствовать Тамара, а я просто закрыл глаза.

— Родина здесь при чем? — хмурился Коля.

— Это же продажа государственных секретов! Безопасность страны подрываете...

— Так мы же не за рубеж продаем, — успокоил Тамару Василий Петрович. — Мы продаем ее для нужд независимого центра стратегических исследований. Министерство обороны не хочет давать объективную информацию, секретничает, а мы вот, можно сказать, с этой ведомственностью боремся, даем для анализа реальные цифры и факты...

— И бабки, честно говоря, нужны, — добавил Рома.

— А кто вам сказал, что это для центра стратегических исследований?

— Да ваш муж и сказал! Он же с ними связь и поддерживал!

— И вы ему верили? — спросила Тамара.

— Ну... — замялся Василий Петрович. — А что... Как же не поверить... И деньги нужны. Очень.

— Да, — поддержал я беседу. — Сорок тысяч долларов — это не шутка.

После этой фразы воцарилась мертвая тишина. Все смотрели на меня, как на какого-нибудь Эйнштейна, который только что походя выдумал новый закон физики. Ну, почти все. Тамара смотрела на меня как на идиота. Но это уже мелочи.

— Какие сорок тысяч долларов? — с трудом произнес не вмещающуюся в сознание цифру Рома.

— Ну, ваша дискета с информацией... Она стоит примерно столько, — виновато пояснил я. Кажется, я сильно расстроил этих троих.

— Вот и сучий же потрох ваш муж! — не стерпел Коля и треснул кулаком по пню. — Вот же и ублюдок!

— Дело в том, — сказал потемневший лицом Василий Петрович, — что он у нас покупал информацию по двести долларов за дискету...

Я присвистнул.

— Вот именно, — сказал Василий Петрович. — И он утверждал, что это нормальные деньги, что сам он получает в конце концов на сотню больше. Все бы ничего, но в июне я был в командировке в одном городе, там тоже сильная оборонка осталась с советских времен... Подружился там с одним инженером, выпили, то-се... Ну, стали про зарплаты говорить, жаловаться друг другу, что платят мало... И он, когда сильно выпимши уже был, сказал, что, мол, подрабатывает. Кое-какие бумажки ксерит и продает. Это он под большим секретом сказал, понимаете? Я спрашиваю — и сколько? Он говорит — сотня баксов за десять листов. Я прикинул — дурит нас Георгий. Занижает расценки. Приехал сюда, встретился с ним, говорю — так дело не пойдет. Мы хотим нормальные деньги получать. По четыреста баксов за дискету. Георгий наотрез отказался. Вы, говорит, с ума сошли, таких денег вам никто платить не будет. Мы стоим на своем, а он угрожать начинает: «Я вас всех сдам в ФСБ, потому что у меня на вас собран компромат, сам выйду из воды сухим, а вас посадят». Ну, мы посоветовались и вот что сделали. Сдали Георгию очередную дискету, а на ней — фигня всякая. Он же сам не разбирался в этом, только настоящий покупатель мог понять — лажа это или нормальная информация...

— Бракованный пакет, — понимающе кивнул я.

— Вот именно. Бракованный пакет ушел в Москву, или куда он там все переправлял. Там раскусили и взгрели, видать, Георгия. Сам позвонил, встречу назначил, злой пришел, но четыре сотни нам заплатил. Согласился на наши расценки. А куда ему деваться было? Пока все утряслось, две недели мы ему ничего не передавали, а вот в прошлый понедельник отправили дискету, как обычно...

— А Георгия прямо возле киоска и грохнули! — воскликнул Рома.

— Да, я в курсе, — пробормотала Тамара. — А это не вы его убили на почве финансовых разногласий?

— Да вы что, женщина! — всплеснул руками Коля. — Мы же мирные люди, инженеры. Если Василий Петрович раз в жизни с ножиком побаловался, это же не значит, что мы убийцы прирожденные... Да и смысла нам не было Георгия убивать! Какая бы скотина он ни был, но четыреста долларов за дискеты он согласился платить! Кормилец наш, можно сказать...

— А я в его убил, — мрачно заявил Рома, глядя в землю. — Вот если бы мне раньше сказали, что дискета сорок тысяч долларов стоит, я бы этого кровососа пришил бы.