Не стрелять
Шрифт:
Наверное много в нашем генном коде есть родственного с генным кодом того кролика, который восторженно прыгает в пасть к удаву. Нам бы этого Змея Горыныча по зубам а мы ему "Здрасте! Спасибо вам большое! Конечно! Обязательно!"
Свинцов ждал их в обычном своем шикарном обличье. Рядом сиял его знаменитый мопед.
– Так Юдин? Взял?.. Молоток!.. Удочки сюда - и поставил их у двери мастерской. Опять подозрение царапнуло Юдина.
– Ты Крыса пока выведи машину - шлепнул мопед по кожаному сиденью.
– Да все обнюхай, обслушай!
–
– Пойдем!
– Вошли в пустую мастерскую.
– Давай показывай!
– Взял револьвер секунду рассматривал угадывая все его тайные собачки и механизмы. Солдат-Юдин протянул руку, что то там показать.
– Да не лапай ты!
– И быстро сам во всем разобрался словно знал этот револьвер тысячу лет. Сунул его себе за пояс.
– Чего ты испугался-то? Со мной едешь!
Они вышли на улицу Крыса держал под уздцы уже раскочегаренный мопед - черный блестящий. Не оттого ли Солдат-Юдин мечтал о мопеде? И не он один.
– Приедешь туда же, - сказал Крысе Свинцов.
– Инструкция будет на столе. Все привет!
– И Юдину - Падай на хвост.
Юдин сел сзади и сразу почувствовал как легко мопед несет их обоих - вниз к речке. И дальше - через мостик в горку. И дальше - в лес по лесной дороге. И ведь почти такой ждал Солдата-Юдина в том сарае на пустыре.
– А ты деньги когда отдашь?
– За ними едем!
– крикнул Свинцов не оборачиваясь.
Где они сейчас пробираются, Юдин не знал Эх, а не тот ли это самый вариант про который говорится: "Несет меня лиса за дальние леса..." Тропки действительно становились все глуше. Конечно не совсем уж дикие, но такие редкохоженые. А еще реже - езженые какой-то вроде тележный след тянулся, но старый глухой. Земля под ним оплыла.
А! Солдат-Юдин наконец понял куда они едут. Эта дорога ведет на хутор заброшенный. Он как-то здесь оказался за грибами с покойным дедом который между прочим и был настоящий Юдин - единственный в их семье. А мама фамилию сменила на отцову стала Сомова. Он ведь и сам тоже был Сомов. А только по кличке Юдин - очень деда любил.
Скоро мопед действительно выкатил на скошенный лужок перед тремя домиками Свинцов открыл довольно тяжелую дверь это оказалась старая банька.
– Иди сюда, Юдин, - и закрыл дверь.
Стало довольно мрачно. Только из описанного несколько страниц назад окна-бойницы шел некоторый свет.
– Будешь здесь сидеть!
– сказал Свинцов и голос его даже не очень изменился не стал каким-то там особенно суровым или особенно жестоким.
– Начнешь орать велю бить по зубам. Будешь сидеть тихо через три дня отпущу. Понял?
Юдин ничего не мог понять. Он растерялся.
– Будешь орать?
Юдин молчал ничего не соображая.
– Ну крикни разок. Да крикни-крикни не бойся.
– А-а!
– закричал Солдат-Юдин и в голосе его оказалось страха значительно больше чем он ожидал
Но Свинцов не дал ему поразмыслить над этим. Он быстро выхватил из-за пояса пистоль и ткнул дулом Юдину прямо поддых. Крик в Солдате-Юдине сразу прекратился он почувствовал боль застрявшую где-то в желудке икоту невозможность вздохнуть как будто в баньку накачали безвоздушное пространство если только так можно выразиться.
Солдат-Юдин согнулся, сел на лавку. А Свинцов стоял над ним и ждал. Наконец Юдин вздохнул вернее всхлипнул. И сразу слезы потекли у него из глаз.
– Плачешь?
– сказал Свинцов.
– Правильно! Сейчас будешь отвечать на мои вопросы не ответишь - заплачешь сильнее. Первое. Где ты взял этот револьвер? Ты же бандюга понял? Я же тебя здесь вообще имею право сгноить! Ты знаешь, что положено за хранение оружия?!
– И вдруг рявкнул: - Где взял?!
Отчего-то Солдат-Юдин не стал говорить про Славку, про сорок рублей. Может быть ему стыдно было признаться, что он своровал у своего же соседа. А может побоялся кары Свинцова мол, почему сразу не понес мне, а сперва какому-то Славке?
Солдат-Юдин закончил свое полуправдивое повествование и наступила тишина.
Свинцов стоял размышляя Юдин теперь был при нем - так себе информация к размышлению. Казалось Свинцова заинтересовал рассказ. Но как поступить он все же до конца не знал.
– Зачем ты его вообще воровал?
Опять у Юдина готов был правдивый мопедный ответ. И как-то так он еще верноподданнически намекнул, что вот мол хочется гонять по дорогам как Виталий Иванович.
– Ну, что ж молодец умный парень, - Свинцов прищурился.
– Это знаешь сколько стоит?
– Он потряс пистолем около юдинской физиономии.
– Да ты когда из колонии выйдешь сразу пойдешь на пенсию!
– И вдруг совершенно изменил тон.
– Что же ты мне без патронов подсовываешь? Чего я им буду делать? Гвозди заколачивать?
Неожиданно Юдина осенило со страху.
– Да сюда же от мелкашки небось подойдут. В школе у нас в тире.
Свинцов быстро отщелкнул собачку стал рассматривать гнезда в барабане куда вставлялись патроны.
– Подойдут они, не подойдут ты пиявка мне советы давать не смей. Но в принципе мысль не слабая.
– Он сунул пистоль за пояс.
– Все. Сиди здесь! Я же должен проверить эту твою байку. Может ты все наврал может тебя сразу в милицию с родителями?
Потом Солдат-Юдин услышал как Свинцов задвинул тяжелую щеколду походил еще повозился чего-то. Завел мопед и поехал - звук отдалялся, сперва звонко, а потом глухо слышимый. А потом пропал насовсем.
И ничего теперь Солдат-Юдин не мог понять в своей глупой жизни!
Виталий Свинцов гнал мопед все время чувствуя как скользкая дорога норовит убежать из-под колес. Но Свинцов был слишком умелым водителем, чтобы допустить это: "Существуют такие ситуации когда человек не имеет права даже ногу сломать" - так сказал кто-то умный. И Свинцов это запомнил.
Ему вообще нравились жесткие выражения и нравились поступки исключающие двойное толкование. Он любил приказы в смысле отдавать конечно. В ситуациях когда приказы надо выполнять ему практически быть не приходилось.