Не та девушка
Шрифт:
Складывалось впечатление, что в доме моей нанимательницы несчастный полицейский просто прятался от сурового и совершенно несправедливого мира, который обвинял его во всех смертных грехах разом. В том числе и в неспособности раскрыть убийство мистера Картрайта и покушение на миссис Дарем в течение нескольких минут.
— Вам кажется, что именно капитан Дарем решил избавиться от жены? — осведомилась с самым скептическим из возможных выражением лица миссис Мидуэл.
Лично я также подумала, что именно Джорджу Дарему могло бы прийти в голову поспособствовать собственному вдовству. В конце концов, брат викария
— А вы считаете, что такого быть не может? — насмешливо переспросил полицейский, который, похоже, пребывал в уверенности, что именно Джордж Дарем решил лишить жизни собственную жену. А тогда… Тогда вполне можно представить, что и мистера Картрайта спровадил на тот свет именно Джордж Дарем. — Между супругами Дарем точно нет любви, это понятно даже слепому.
Моя хозяйка поднесла к лицу чашку и бросила поверх нее на инспектора Харриса задумчивый многозначительный взгляд.
— Что Джордж Дарем получит в случае вдовства? — поинтересовалась она как бы между прочим.
Мужчина замер и нахмурился.
— Большинство браков крепкими делает отнюдь не любовь, инспектор, а вещи куда более приземленные, — продолжала, тем временем, моя нанимательница, причем ее голос звучал так буднично, словно разговор велся об урожае клубники или ассортименте в местной бакалейной лавке. — Разумеется, Джордж Дарем от жены не в восторге, но чтобы избавиться от супруги в нынешние времена совершенно необязательно ее убивать.
Инспектор Харрис славился среди коллег крутым нравом (что вышеозначенные коллеги дрожащим шепотом сообщали всем без исключения) и терпеть не мог, когда с ним спорили или — что еще хуже — пытались поучать. Однако несмотря на все это к словам миссис Мидуэл он прислушивался и ее суждениям как будто доверял.
— Завещание… — пробормотал мистер Харрис и, отставив в сторону опустевшую чашку, вылетел из гостиной, даже позабыв попрощаться.
— Как легко подозревать супругов, что они коварно злоумышляют против своих вторых половин, — задумчиво изрекла миссис Мидуэл, правда, прищур у нее показался мне чрезвычайно хитрым для ее философского тона.
В деревне иногда начинались разговоры о том, что моя нанимательница — ведьма. Виной тому была ее чрезвычайная осведомленность во всех местных делах, а также невероятная прозорливость. Я же могла с полной уверенностью заявить, что ни с каким ведовством моя хозяйка дела не имела, да и с магией у нее тоже сложились весьма напряженные отношения: будучи представительницей земельной аристократии средней руки действительно сильным магическим даром Элинор Мидуэл не обладала. Хотя иногда в ее умении знать обо всем и видеть то, что для других невидимо, было нечто мистическое.
— Но кому еще помимо капитана Дарема могло понадобиться убивать Сьюзан Дарем? — растеряно пробормотала я. — Она же ни с кем в Сеннене толком не знакома… А чтобы пожелать убить человека, нужно его хотя бы знать!
В нашей деревне миссис Сьюзан Дарем была действительно знакома только с братом мужа. Все прочие жители Сеннена видели жену капитана только изредка и издали, сама она в силу свойств характера и слабого здоровья знакомства заводить не могла, а, возможно, и не хотела.
— Далеко не всегда, — покачала головой миссис Мидуэл и позвонила в колокольчик, вызывая горничную. — Визиты инспектора Харриса всегда хочется заесть чем-то сладким. Это не человек, а настоящий источник дурных привычек.
Миртл получила приказ принести хозяйке пастилы и заварить еще чаю. Меня саму после визитов полиции к сладкому не тянуло, однако отказываться от возможности выпить еще одну чашку чая с пастилой я и не подумала.
— Но о каком именно завещании говорил инспектор Харрис? — поинтересовалась я, поглядев искоса на пожилую леди. И сомнений не было, что у нее имеются на этот счет определенные идеи.
— Разумеется, о завещании Сьюзан Дарем, — как само собой разумеющееся произнесла миссис Мидуэл, бросая на застывшую в дверях горничную предупреждающий взгляд. Миртл тут же прыснула прочь.
Я немного растерялась.
— Завещание миссис Дарем? Она молода, могла его еще и не составить вовсе.
Моя хозяйка только расстроенно вздохнула.
— И все-таки в закрытых школах не учат тому, что ожидает девушек в реальной жизни, моя дорогая. Перед свадьбой супруги Дарем наверняка составили брачный контракт, и, учитывая, что Дерби все-таки небедны, не сомневаюсь, что мисс Дерби составила и завещание еще до того, как стала миссис Дарем.
Спустя несколько минут раздумий я осознала, к чему именно клонила моя нанимательница.
— То есть… вполне возможно, что после смерти жены капитан Дарем не получит ничего? — растеряно переспросила я.
Почему именно так решила миссис Мидуэл, оставалось загадкой, но обычно выходило, что предположения моей хозяйки вполне обоснованы и наиболее логичны.
— Я бы не удивилась, моя дорогая, если бы выяснилось, что в случае безвременной кончины жены, Джорджа Дарем не просто не выигрывает, но и многое теряет, — тонко улыбнулась пожилая дама. — Она ведь умна, эта молодая миссис Дарем, очень умна. И знает цену и своему мужу, и своему браку.
Моему изумлению не было предела. Сьюзан Дарем по всеобщему мнению была глупа, но не той приятной детской глупостью, которую воплощал собой мистер Кин, а глупостью пустой и никчемной, что ни у кого не вызывала симпатии.
Что там с завещанием миссис Дарем, инспектор Харрис не спешил нам с миссис Мидуэл сообщать, что вызвало мое немалое раздражение: все-таки любопытство мучило меня и с каждым днем все сильней и сильней. Всегда считала, что я неподвластна такому низменному мерзкому чувству — этому голодному обывательскому любопытству, когда жаждешь новостей, причем не просто новостей — а непременно или жутких, или отвратительных.
С мистером Кином мы не виделись в течение нескольких дней, однако не по моему умыслу, а сперва по причине дурной погоды, а после из-за того, что миссис Браун, в высшей степени деятельная особа, уломала своего гостя помочь с приготовлениями к традиционному маскараду, который проводился ближайшем городке под названием Брайтхилл никак не меньше пятидесяти лет подряд в последний день апреля. Старожилы, правда, с видом настоящих знатоков заявляли, что традиция эта куда как старше и многозначительно улыбались.