Не тихий Тихий океан
Шрифт:
И этот результат стал не единственным, чего добились крейсера Асаи. Когда они разворачивались на второй боевой галс, уже под самым мысом Каточи, одна из их торпед также взорвалась в боне, еще сильнее растрепав его середину. Наказанием за все это стал всего лишь огонь полевой батареи с противоположного берега залива. Пара попаданий ее чугунных гранат не имела никакого видимого эффекта.
Это хорошо видели с миноносцев, только что подошедших к месту разгоревшегося боя. Они шли в хвосте штурмовой колонны, первое время не видя ориентиров и отстав от истребителей, держась в их еще теплом угольном смоге и темноте. Предписанный курс держали по компасу, а потом, когда началась стрельба, правили на нее и грохот торпедных взрывов.
Вел всю колонну «Хато» под флагом начальника 9-го отряда миноносцев. Разглядев впереди по курсу сильно горящее судно, он сначала решил, что это один из японских вспомогательных крейсеров. Но по мере приближения стало ясно, что он слишком велик. К тому же не имел оговоренных на такой случай знаков, следовательно, являлся целью.
Воспользовавшись тем, что низкие силуэты от разливавшегося, казалось, всюду электрического и химического света укрывает густой дым, уже слоями плававший западнее Хакотдатеямы, все шесть кораблей из трех минных отрядов снизили ход и начали подбираться к русскому, подбитому, но еще ведущему бой.
Судя по всему, здорово повезло кому-то из атаковавших его ранее. Смрадный шлейф гари заволакивал всю носовую часть, а комбинация совсем близко расположенных друг от друга мачт в корме и сочетание четырех дымовых труб, половина из которых стояла прямо, а две были скошены в корму, никаких явных ассоциаций не вызывали, так что опознать его не смогли.
Зато с трех кабельтовых удалось разглядеть, что часть бона, закрывавшая его с носа, разрушена, причем этот разрушенный участок расширяется. Видимо, течением сносит части разорванного заграждения в разные стороны, словно приглашая ударить именно в этот прогал.
Шедшие в голове колонны «Цубаме» и «Хато», не открывая артиллерийского огня, положили лево руля, разрядив в него по одному аппарату. До того момента, когда они показали свое место вспышками торпедных выстрелов, по ним вообще никто не стрелял, так что ни повреждений, ни потерь они не имели. Зато шедшие следом «тридцать девятый» и «сороковой» угодили под прицельный огонь, получив попадания, но все же дав такой же залп. Правда, уже не столь прицельно. Замыкавшие колонну «семьдесят третий» и «семьдесят второй», видя частые результативные накрытия противником предыдущей пары, предпочли вообще отстреляться с большой дистанции и сразу ушли вслед за флагманом.
Далее миноносцы продолжили выписывать назначенную им большую восьмерку. Перейдя перед носом возвращавшегося отряда Мацумуры на его другой борт, а потом, почти достигнув берега, снова вильнув к заграждению, они развернулись на восток и медленно двинулись вдоль него от мыса Каточи к Хакотдатеяме.
Из выпущенных ими шести торпед одна угодила в самый нос атакованного корабля. Ее взрыв, разрушивший форштевень, получился весьма эффектным. После этого почти вся палубная артиллерия пораженного противника на некоторое время замолчала. Били только пушки с кормы.
Зато открылись сразу три боевых прожектора с надстройки. Их лучи обшаривали воду вокруг и быстро наткнулись на цель. Приближавшиеся от мыса Каточи японские вспомогательные крейсера сразу оказались хорошо освещены и попали под очень плотный перекрестный огонь с него и батарей.
Было видно, что, несмотря на повреждения, русский еще отнюдь не потерял боеспособности, и японским артиллерийским кораблям угрожает реальная опасность. Но к этому времени район боя оказался уже изрядно задымлен. Благодаря тихой погоде и большой влажности воздуха, дым из труб не поднимался вверх, а висел над водой все уплотнявшейся шапкой, очень медленно отползая на запад. Из-за этого основные батареи на горе, находившиеся выше зоны задымления, скоро потеряли свои цели и прекратили стрельбу. Вдобавок в дело вступили подтянувшиеся каботажники и шхуны патрульных сил пятого военно-морского района, оттянув на себя часть внимания и снарядов.
Прорезав строй своих вспомогательных крейсеров, они медленно, но уверенно двинулись прямо на заграждение, ведя частый огонь из малокалиберных орудий и даже митральез. Остановить начатую ими попытку траления пытались только те, кто все еще мог ее наблюдать, то есть комендоры все того же уже крепко побитого большого корабля за почти уничтоженным боном да дюжина трехдюймовок на берегу у входа в гавань.
Сквозь густой дымный саван, все гуще валивший из чрева стоявшего рядом с брандвахтой парохода и плотно обволакивавший их обоих, в небо ушла серия сигнальных ракет, вероятно, вызывая помощь. Одновременно с востока и запада появились многочисленные русские катера и миноносцы, ринувшиеся наперерез пароходикам и шхунам, тянущим тяжелые тралы. Между ними завязалась ожесточенная перестрелка на пистолетных дистанциях.
В этот момент к району боя вернулся Иозидзима, решивший под шумок проверить уже знакомый проход между заграждением и входным мысом. Но русские ждали чего-то подобного и подготовились. Он сразу отметил, что число защищающих его пушек увеличилось по сравнению с прошлым разом минимум вдвое, и возрос их калибр. К тому же, как удалось разглядеть в последний момент, проход плотно перекрыт связками из тросов и бревен, как ему показалось, натянутым даже в две нитки, что делало прорыв одних только истребителей этим маршрутом, удавшийся почти месяц назад, совершенно невозможным сейчас. Об этом тут же известили всех условным сигналом ракетами и поднятым вверх лучом прожектора. Видимо, придется, как и планировали, пожертвовать одним из вспомогательных крейсеров, пустив его вперед в качестве тарана.
Началась перегруппировка. Чтобы успеть подготовиться к прорыву следом за Иосидзимой, 2-й ударный отряд начал оттягиваться к югу от Хакотдатеямы. Предстояло дождаться отряд Асаи, уже ввязавшийся в перестрелку с укреплениями на горе, и перестроить боевые порядки. Но на отходе с истребителей увидели условный сигнал от отвлекающей группы, что проход в заграждении пробит.
Благодаря стечению обстоятельств, планировавшаяся как вспомогательная атака тралящего каравана получила все шансы на успех, даже несмотря на исключительно выгодную изначальную позицию одного из русских броненосцев, сейчас фактически потерявшего боеспособность. Никто не ожидал, что такой мощный корабль, пусть и старый, стоявший на огороженной бонами стоянке, удастся выбить еще при демонстрационных наскоках. Теперь оставалось только нанести ему удар милосердия и войти в залив следом за тральным караваном.
Не мешкая ни минуты, Иосидзима приказал разворачиваться обратно. Однако, несмотря на ухудшившуюся видимость, русские разглядели его маневр. С горы сверкнули вспышки выстрелов, а следом в правый борт ударили еще и батареи с входного мыса и уцелевшие пушки брандвахты. А крейсеров капитана второго ранга Каваи, чьей задачей было подавление огня именно с этих направлений, нигде не было видно.
Неожиданно точная стрельба вынудила выпустить торпеды с приличной дальности и уйти на второй заход, скрывшись в «тени» высоких корпусов вспомогательных крейсеров Мацумуры. При этом отстреляться успели не все. К цели ушло только четыре торпеды, и лишь одна из них взорвалась, снова в боне. Но Иосидзима этого уже не смог разглядеть, отходя на запад и освобождая поле боя для следующих участников атаки.