(не) только твоя

5 лет назад

Вета

– Что это?

Опускаю взгляд на конверт, лежащий на столе.

– Деньги, - отвечает голос, глухой и равнодушный.

Я поднимаю непонимающий взгляд на сидящего в дорогом кожаном кресле мужчину.

– Мне не нужны деньги, - растерянно хмурю брови.

– Не нужны?
– переспрашивает, как мне показалось, с издевкой.
– А что же тогда тебе нужно?

–

От вас? Ничего.

– От моего сына, строптивая девка. Не нужно накалять градус моего терпения. Уверяю, оно итак на волоске.

– Чего вы от меня хотите?

Я правда, искренне не понимаю.

– Я хочу, чтоб ты взяла этот конверт и уехала так далеко из этого города, как позволит тебе твоя фантазия, Елизавета. Уехала, и никогда не возвращалась сюда. Понимаешь меня?

Нет, не понимаю.

Но вслух ничего не говорю. Молча смотрю на отца своего любимого, который вырвал меня прямо с пары ради вот этого разговора.

– Когда я задаю вопросы, я предпочитаю слышать четкие ответы, - теперь в его голосе осталось одно лишь раздражение.
– Но раз у тебя проблемы с пониманием, я объясню популярно. С человеком может произойти много неприятных вещей в одночасье, если он переходит дорогу кому-то гораздо более могущественному и сильному. Его могут отчислить из университета без права на восстановление. Могут занести в черный список ВСЕХ университетов страны. Его могут уволить с работы с волчьим билетом, и больше никуда не взять, даже уборщицей или стриптизершей. Ему будет не на что существовать, и это досадно в возрасте, когда ты молода и красива. Видишь ли, каждому человеку нужны деньги. Поэтому возьми мое щедрое вложение в себя. И исчезни с моих глаз долой навсегда. Потому что ты стоишь у меня на пути.

Чем больше он говорил, тем больше у меня волосы становились дыбом. Я достаточно умна, чтоб понимать, что это не пустые угрозы. Передо мной Станислав Тимурович Арский, без преувеличения самый влиятельный человек в нашем городе. Ему принадлежит сеть гостинниц, ресторанов, несколько агроусадьб и один загородный парк развлечений, в котором останавливаются делегации правительственного уровня. Если он говорит, что размажет тебя, можно не сомневаться - это не пустая угроза. Он меня размажет. Сильно не напрягаясь при этом.

– Я люблю его, - говорю тихо, потому что других аргументов у меня нет.

Он не сказал свою фамилию, когда мы познакомились. Я не знала чей он сын. Я полюбила его не потому, что он Арский. А потому, что он мой.

– Избавь меня от соплей. Мне это абсолютно неинтересно, - отрезает он категорически мой единственный аргумент.
– Мои условия ты слышала. Либо сотрудничаешь и убираешься вон, либо я не завидую твоей участи. Ответ мне нужен сейчас. Время на сборы у тебя два дня. Лев вернется из командировки во вторник. Я хочу, чтоб к этому времени тебя в городе уже не было.

5 лет спустя

Лев

–

Я говорил тебе, что мне этот отчет нужен когда?
– рявкаю в трубку, выхожу из машины и хлопаю дверью, как дебил.

Потому что злой и хочется убивать. Машина тут не при чем, просто под горячую руку попала.

– Вчера. Именно. И ты звонишь мне сказать, что сегодня он у тебя не готов. Как думаешь, что я с тобой сделаю по приезду в офис?

Закатываю глаза, когда слышу беглый список стенаний и оправданий в ответ.

– Меня это не интересует, Глеб. Работай лучше. В твоих интересах, чтоб бумаги лежали на моем столе, когда я вернусь, - отсекаю и отсоединяюсь, чувствуя, что гневом стелит так, что сейчас порвет.

– Сложный день, босс?
– сочувственно смотрит на меня водитель.

– Работать с идиотами сложно, Егор, - выпаливаю, бросив взгляд.
– Вот тебе повезло. Со мной.

Вроде и иронизирую, и нет. Егор добродушно усмехается и спокойно кивает.

– Ваша правда. Я быстро покурю и перепаркуюсь поближе. Там как раз вот-вот лакомое местечко освободится.

Я проследил взглядом за тем, куда он указал, и кивнул.

– Надеюсь, я ненадолго.

Я прям от души надеюсь. Потому что каждая деловая встреча в этом ресторане заставляет мой глаз дергаться. Ведь дела там по сути оговорены и решены. Но престарелая пиранья наслаждается моим обществом и как может затягивает подписание контракта. А контракт слишком сладкий, чтоб включить поруганное достоинство и упустить. Конкуренты итак дежурят с биноклями и так и ждут, как бы наша сделка сорвалась. Не дождутся.

– Глафира Геннадьевна, как приятно вас видеть, - натягиваю свое дежурное рабочее радушие, как только вхожу в ресторан и вижу старуху за ее любимым столиком.

– Для меня большое удовольствие быть здесь, - губы, щедро наштукатуренные красной помадой, растягиваются в плотоядной улыбке.

У меня теперь алергия на красную помаду. Если когда-то она заводила, то больше нет. Стопроцентно нет. Плохие ассоциации.

Один час и девять нервных клеток спустя я выхожу из ресторана. Виски не помог. Обычно он развязывает мне язык и помогает расслабиться, но сегодня было особенно тяжко. Я вышел на улицу, вдохнул полной грудью свежий воздух и смешался с толпой. Нужно пройтись. Пройтись, выветрить виски и проветрить мозги, перед возвращением на работу.

Я не обращал ни малейшего внимания на проходящих мимо людей, пока нос вдруг не вдохнул знакомый запах.

Я остановился как вкопанный, и резко развернулся, разыскивая взглядом призрак. Легкие как будто обожгло. Я помню этот запах. Я помню название этих духов наизусть, хотя их уже несколько лет не выпускают. Я знаю, потому что искал. Объездил все парфюмерные, чтобы найти остатки, скупить и нюхать как маньяк. Но не нашел. И сейчас, этот украденный вдох активировал режим охотника. Я готов бежать следом, на запах. Только, бл*дь, за кем?