Не тот брат
Шрифт:
Я запихиваю этот поисковый голос в самый дальний угол своего сознания.
— В качестве кого? Твоей личной шлюхи? Потому что если это то, что ты предлагаешь… — Я поднимаюсь на ноги, сжимая спинку стула до побелевших костяшек пальцев. — Я ухожу.
Из него вырывается рваный вздох, и он проводит рукой по челюсти. Я рассматриваю его золотисто-каштановые волосы и эти пронзительные голубые глаза. Острая челюсть и такой же острый нос, все эти жесткие углы компенсируются пышной красотой его рта.
Это
— Я не прошу тебя быть моей личной шлюхой, как ты выразилась. — Его ледяной взгляд переходит на меня, вызывая дрожь по позвоночнику. — Садись.
Я делаю то, что он говорит, не споря, с тоской глядя на свой пустой бокал для мартини.
Сейчас я бы просто убила за еще один лимонный коктейль.
— Что же ты от меня хочешь? — спрашиваю я, когда он все еще ничего не говорит.
— Как я уже сказал, ты можешь быть моим помощником.
— У тебя уже есть один.
— Я занятой человек. Мне нужно два.
Я не верю ему. Я не верю ничему из этого. Я не знаю, почему он попросил меня встретиться с ним сегодня вечером, но если это был его мотив, я чувствую себя дурой.
Это было не свидание, как я надеялась. Он действительно созвал деловую встречу, чтобы обсудить мою будущую должность в Ланкастере. Я зря купила платье за четыреста долларов. Я нарядилась, пытаясь свести его с ума от вожделения, а вместо этого я просто сделала его…
безумным.
— Я полагаю, ты обсудил это с Финном, — говорю я, оглядывая ресторан в поисках нашего официанта.
— Конечно, обсудил, — отвечает он. Я чувствую на себе его взгляд, тяжелый и предчувствующий, пока я продолжаю искать официанта. — И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Я возвращаю свой взгляд к его взгляду, гнев заставляет меня дымиться. — Не говори со мной так, как будто ты мой отец.
— Не проявляй неуважение ко мне, когда я говорю с тобой.
Сжав руки в кулаки на коленях, я наклоняюсь вперед, понижая голос: — Ты чудовище. Я жалею, что переспала с тобой.
— Ты не выглядела слишком сожалеющей прошлой ночью, когда выкрикивала мое имя. — У него волчья ухмылка.
О, как все перевернулось. Мне это не нравится.
Совсем.
— Мне нужно в дамскую комнату. — Я поднимаюсь на ноги, на этот раз немного медленнее и устойчивее, наклонив подбородок и надеясь, что выгляжу так, будто он меня нисколько не беспокоит. — Я сейчас вернусь.
— Ты так уверена в этом? — Одна бровь взлетает вверх, и у меня возникает искушение ударить его по его красивому, аристократическому лицу.
Но я этого не делаю. У меня есть хоть какое-то подобие контроля.
— Да, — говорю я сквозь сжатые губы, улыбаясь закрытыми губами, прежде чем повернуться и выйти из-за стола, слепо пробираясь по ресторану, стараясь изо всех сил не смотреть никому в глаза.
Я
Он выгонит меня прямо из офиса.
Я останавливаюсь и спрашиваю администратора, где здесь туалеты, и она направляет меня с доброй улыбкой, как будто понимает, что я вот-вот сорвусь. Я благодарю ее и бегу в прохладный, элегантный женский туалет, радуясь, что он пуст.
Прижавшись лбом к гладкому белому кафелю, я ненадолго закрываю глаза, делаю глубокий вдох и считаю до пяти, прежде чем оттолкнуться от стены. Дверь распахивается, обнаруживая стоящего там Гранта, и я не колеблюсь.
— Уходи.
Он не двигается. — Ты здесь одна?
— Какое это имеет значение? — Я положила руки на бедра.
Его тлеющий взгляд окидывает меня, медленно изучая, от чего моя кожа становится горячей. Во рту пересохло.
— Ты?
Не в силах говорить, я киваю один раз.
Он бросается вперед, теснит меня, заталкивает в самую большую кабинку. Он захлопывает за собой дверь, быстрый щелчок замка громко звучит в тихой комнате, и в следующее мгновение я понимаю, что он прижимает меня к холодной белой кафельной стене, его руки на моих бедрах.
Его рот находит мой.
Я сразу же открываюсь ему, не в силах остановить себя, несмотря на то, как он меня злит. Он не уважает меня при каждом удобном случае, и я позволяю ему это. Иногда мне это даже нравится.
Как сейчас.
— Ты меня до смерти раздражаешь, — бормочет он мне в губы, его пальцы ищут голую кожу на моей талии. Его прикосновение горячее, как раскаленное клеймо, и моя киска наполняется влагой. Жадная тварь.
— Тоже самое относится и к тебе. — Я покусываю его нижнюю губу, притягивая ее зубами, и он рычит. Буквально рычит.
Я тщательно намочила свои трусики.
— Почему ты такая чертовски непокорная? — Его руки опускаются, хватаются за подол моего платья, пока не оказываются под ним, его пальцы скользят по внешней стороне моих бедер, по нейлонам, которые я ношу. — И какого хрена ты надела колготки?
Старомодное, женственное слово, сорвавшееся с его губ, заставляет меня смеяться во все горло. — Они тебе не нравятся?
— Я их ненавижу. — Он обхватывает меня между бедер, его пальцы оказывают достаточное давление, чтобы заставить меня вдохнуть. Боже правый, как это приятно. — Ты тоже должна их ненавидеть. Я бы уже запустил пальцы в твои трусики, если бы ты не носила эти проклятые штуки.