Не тронь добычу!
Шрифт:
— Зачем ты ее взяла?
— Взяла и взяла. Не возвращаться же теперь. В Москве есть представительство Ватикана. У нас с ними налажены дипломатические отношения. Я уже связывалась с ними. Они готовы на переговоры. Неофициальные, разумеется. Вполне деловые святоши. Я очень хочу вернуть «Святого духа» в лоно церкви. Нам гостевую визу сделают, и сам папа римский даст аудиенцию. А премия? Знаешь сколько?!
— Хватит болтать. Пора ноги уносить. Собирай парашют и в машину. Дельтаплан уже в прицепе.
— Господи! Неужто удалось?!! Может, найдем еще какой-нибудь небоскреб? Мне понравилось.
— Найди сначала идиота, который сейф будет запирать на код, состоящий из дня рождения своей матери.
— Пижон! Довыкобенивался. Неприкосновенный. Посмотрим, как он завтра запоет.
— Уже сегодня. И лучше бы нам этого не видеть. Его кукареканье вся Москва услышит.
— Мы будем уже далеко.
Грабители выбрались из леса на дорогу, где их поджидала машина.
Случайность, стечение обстоятельств или закономерность? А может все вместе.
Это произошло на перекрестке двух центральных улиц. С юга подъехала машина Богданова и остановилась на светофоре. С другой стороны затормозила машина генерала Белоцерковского. Они спокойно могли бы проехать на красный свет.
Но Богданов никуда не спешил, а генерал был дисциплинированным водителем старой формации.
Несколько секунд машины стояли друг против друга, словно разглядывали одна другую.
Таня увидела белое лицо Риты. Человека трудно узнать с такого расстояния, но она ее узнала. То ли ждала этой встречи, то ли думала о ней, но она не удивилась. Рита ничего перед собой не видела, девушка постоянно оглядывалась назад.
Бешеная машина появилась сбоку. Черная иномарка резко затормозила в центре перекрестка. Из нее выскочили двое. Водитель и пассажир с автоматами в руках. Раздались выстрелы. Таня заткнула уши, а Валерий наклонил ее голову вниз и накрыл собой. Тошнотворная трескотня длилась несколько секунд. Затем взревел мотор, завизжали тормоза, иномарка резко развернулась и исчезла.
Пыль медленно оседала на асфальт.
Таня оттолкнула Богданова и, выскочив из машины, бросилась к развороченной железке, стоящей на другой стороне улицы.
— Стой, дура! — крикнул вслед Богданов.
Но Таня его не слышала. Она рванула на себя дверцу, и из автомобиля вывалилось изуродованное тело девушки. Сумочка с ее колен упала на землю. Из уголков рта текла кровь. Она моргнула, но вряд ли могла что-то видеть.
— Ванюша… сынок…
Это все, что прошептали ее губы. Тело обмякло, а глаза застыли. Генерал лежал, откинувшись на спинку сиденья. Его белая рубашка побагровела. Он был мертв.
К Тане подбежал Богданов.
— Отойдите от машины. Она может взорваться в любую секунду.
Таня перекрестила умершую соперницу, подняла с земли ее сумочку и отошла.
— Садитесь в машину. Нам надо убираться отсюда. Сейчас тут начнется такое, что…
— Да помолчи ты!
Таня вернулась в машину, села и приказала:
— Разворачивайся.
— Куда?
— Едем в Измайлово.
— Мы опоздаем на поезд…
— Теперь ты будешь тянуть резину?
Богданов резко развернулся и выжал педаль газа. Где-то раздавался раздирающий вой сирены, гулким эхом пролетающий над ночными московскими улицами.
У названного Таней адреса Богданов остановил машину.
Таня вышла со словами: «Я не долго».
Ее не было минут десять. Вернулась она не одна. На руках девушка держала ребенка.
Она подошла к машине и коротко бросила:
— Возьмите чемодан на лестнице и сумку с детским питанием.
— Господи! Кто это?
— Мой сын. Идите быстрее.
Ох уж эти женщины! Какое счастье, что он не женат. Богданов выполнил поручение. Теперь вещей набралось слишком много для одной женщины.
— Мы опоздаем? — спросила Таня, прижимая ребенка к груди.
— Следующий поезд в три пятьдесят ночи. Нам придется купить три билета. У спекулянтов, разумеется.
— Почему три?
— Вам, сыну и мне. Я довезу вас до места. Одной вам не добраться с такой ношей.
— Как хотите. Но мне не привыкать к трудностям. Особенно если они становятся частью твоей жизни.
Богданов ничего не понял.
Ох уж эти мужчины. Никогда ничего не понимают!
2
Пустой сейф, голые рамы на стене, колонна в виде подставки, но без знаменитой статуэтки.
Они долго стояли в оцепенении и не могли шелохнуться. Ну прямо финальная сцена из гоголевского «Ревизора».
— Чтобы все вернулось на свои места! — резко завизжал Прозоров. — Сутки на поиски. Или я сотру тебя в порошок!
— Это могла сделать только Рита. Ты сам пригрел змею на своей груди, — сквозь зубы процедил Шульга.
— Вот и узнай теперь, куда она дела мои сокровища! Идиот!
— Ее больше не существует.
— Как и тех, кто нас обчистил в первый раз. Но тогда ты хоть картины спас, но деньги так и не нашел.
— Картины — святое! А деньги были заложены в потери.
— Теперь я в этом сомневаюсь, Глеб. Ты заигрался, сел метать карты с чертом. А у сатаны еще никто не выигрывал. Даю тебе сутки.
Прозоров направился к дверям.
— Куда ты?
— В банк за деньгами. Я должен успеть в аэропорт к прибытию самолета.
— Это рискованно.
— У тебя есть другое предложение спасти контракт? У меня нет. Документ подписан и вступил в силу. Займись делом.