Не трожь Техас!
Шрифт:
Выйдя за дверь, Никки автоматически открыла сумочку и полезла за ключами. Даже не успев засунуть руку в бумажник, она вспомнила.
Вспомнила, что не сама приехала в госпиталь.
Вспомнила, почему не сама приехала в госпиталь – потому что Джека нашли мертвым в ее багажнике.
Джек мертв. Мертв. Мертв. Мертв.
Ах да, и машину у нее конфисковали.
Впрочем, как и одежду вплоть до нижнего белья.
Взглянув вниз, – ее «девочки» висели, как никогда свободно – Никки пошевелила пальцами в больничных носках с резиновыми
Не сработало.
Образ Джека: скрюченного, с распахнутыми, уставившимися в пустоту глазами – заполнил голову.
«Сгинь. Сгинь».
– С тобой все хорошо?
Втянув пол литра кислорода, Никки открыла глаза и подняла голову. Она почти ожидала увидеть ухмыляющегося Далласа, ведь он наверняка догадался, что она забылась и искала ключи от отсутствующей машины. Почти ожидала увидеть в голубых глазах насмешливые искорки, потому что, надо признать, неоднократно выпроваживала его восвояси.
Она моргнула. Ни ухмылки. Ни язвительной насмешки.
Он снова смотрел на нее, как рыцарь в сияющих доспехах.
– Я в порядке, – солгала она.
– С радостью отвезу тебя домой. – Густой баритон заполнил собой голову Никки и вытеснил картинки с мертвым Джеком в багажнике.
Она бы ему отказала. Серьезно, отказала бы в ту же секунду. Но учитывая, что за душой у нее ни цента, и, что она не уверена работает ли так поздно в ее городке такси. Даже если бы оно приехало, неужели ее рассчитали бы по выжатой до последней капли кредитке? Принимая во внимание все прискорбные факты, бедняжка прикусила губу и сделала, что от нее требовалось.
– С удовольствием поеду, – заставила себя ответить Никки.
Глава 9
В полночь, после двенадцатичасовой смены, Ли Энн вошла в белое одноэтажное кирпичное здание с четырьмя спальнями, которое раньше называла домом. Теперь, это просто помещение площадью в сто восемьдесят квадратных метров. Место, где она спала, пила ведрами кофе и разогревала в микроволновке замороженные обеды; место, где пряталась.
Как ни странно, но сегодня она впервые не стремилась сбежать сюда и затаиться. Впервые за целую вечность Ли Энн не хотела уходить с работы.
Причина заключалась не во внезапно проснувшемся профессиональном интересе. Дело было в Тони. Она десять минут каталась по больничной стоянке в поисках его машины, но безуспешно. Зачем ей хотелось его увидеть? Разве боль утихла? Сидя на диете, в кондитерскую не ходят.
Тем не менее перед уходом она отправилась проведать Никки Хант. Медсестра в отделении неотложной помощи сказала, что Никки со своей свитой перекочевала в реанимационное отделение, где ее подруга по-прежнему пребывала в критическом состоянии, но теперь у состояния наметилась положительная динамика.
Ли Энн искренне обрадовалась, что подруга Никки в порядке. Она слишком хорошо знала, как тяжело терять того, кого любишь. Ли Энн поймала себя на мысли, что вся эта история с убийством благополучно разрешится. Естественно, Тони раскроет правду, и с Никки снимут все подозрения.
Закрыв дверь и повесив ключ на крючок, Ли Энн с удивлением обнаружила, что сегодня впервые чувствовала себя почти нормально. Даже испытав боль от встречи с Тони, напомнившей обо всем, чего она лишилась, ей удалось думать о чем-то и ком-то помимо собственной потери и собственного горя. Неужели она на пути к выздоровлению?
Бросив сумочку, Ли Энн прошла через гостиную в коридор и остановилась перед дверью, в которую не входила девять месяцев. Потянулась к дверной ручке, но не смогла заставить себя за нее взяться и бросилась в хозяйскую спальню.
К несчастью, присутствие Тони, должно быть, просочилось за ней в дом. Она видела, как муж, сексуальный до невозможности, развалился на кровати королевских размеров. Во всплывшем воспоминании грудь его была обнажена, а тело ниже пояса скрывали простыни. Картинка сменилась, Тони по-прежнему был без рубашки, но теперь на груди у него лежало их золотце – шестинедельная дочка Эмили.
Глаза Ли Энн наполнились слезами. Она прижалась спиной к стене спальни, сползла на ковер, и, свернувшись клубочком, зарыдала.
Может она и была на пути к выздоровлению, но финиш еще очень далеко.
Насколько Даллас мог судить: Никки изрядно вымоталась – в основном потому, что с тех пор, как они вышли из больницы, она не сказала ни слова, – и он раздумывал, стоит ли вообще затевать разговор о Джеке и Эллен Вайс. Но такова его работа.
Ночная температура все еще колебалась около тридцати градусов, из-за чего прогулка до его машины казалась длинней. Даллас открыл пассажирскую дверь своего немного подержанного, но нового для О’Коннора, красного «Форда-Мустанга» 2008 года с форсированным двигателем. Этот автомобиль – единственная роскошь, которую он позволил себе после выхода из тюрьмы. Тогда он пребывал в полнейшей уверенности, что покончил с женщинами, и решил привнести в свою жизнь нечто сексуальное. Оказалось, что соблюдать целибат за тюремными стенами было намного проще, нежели на свободе.
– Ой, погоди секунду. – Он забросил на заднее сиденье недельный запас пустых пакетов из-под фастфуда.
– Классная тачка, – похвалила Никки, когда он отошел.
– Нравятся «мустанги»? – поинтересовался Даллас. Он не видел в ней женщину, которая могла бы увлекаться такими машинами, но парень ведь может помечтать.
Она состроила милую мордашку.
– Извини. Я даже не признаю одного из них, увяжись он за мной до дома и попроси его покормить. Могу сказать лишь, что машина с виду спортивная и красная. Поэтому я посчитала ее крутой.