Не трожь Техас!
Шрифт:
О’Коннор спросил себя, насколько сильно ее это обеспокоило.
– Он просто выполняет свою работу. Или ты считаешь, это мог сделать кто-то из фирмы?
– Нет. То есть, как я сказала твоему брату, когда столько юристов, – она наклонилась вперед, – столько эго сосредоточено в одном здании, атмосфера возникает не самая дружелюбная. Но считаю ли я, что его убил кто-то из фирмы? Нет. Я бы поставила на жену.
Далласу нравилась ее разговорчивость, даже если не нравились слова, которые она говорила. Когда блондинка потянулась
– Знаешь, твое лицо мне тоже кажется очень знакомым. Ты ходишь в спортзал? Раньше я посещал один на Банкер-роад.
– Никогда там не была, но хожу в «Фитнесс-плюс» на Кэбот.
– Не так давно я получил туда гостевую карту. Я тебя точно видел. Как зовут того темноволосого тренера?
– Ларри?
– Да, вроде так его звали, – солгал Даллас и почувствовал, как бровь подскочила и опустилась. – Я чуть не начал ходить только из-за него.
– Ты должен записаться в наш спортзал. – Блондинка улыбнулась. – Мы могли бы вместе заниматься.
– Было бы здорово.
– Как насчет сегодня во второй половине дня?
Даллас вспомнил, что планировал делать около четырех – подольститься к Никки – и едва не попросил перенести встречу. Опять же, разве не важнее достать информацию, доказывающую непричастность Никки, чем затащить ее в постель? Черт, разные части его тела не сходились во мнениях.
Пять минут спустя, приняв приглашение позаниматься – и надеясь по-дружески поболтать – с подтянутой секретаршей, Даллас сидел напротив мистера Кантона, адвоката Серены.
– Я рад, что вы желаете обсудить ситуацию, – сказал Кантон. – Мы должны уладить это без суда.
Даллас едва сдерживался, чтобы не сказать этому человеку, что в крайнем случае обратится в Верховный суд, но Бада не отдаст. Он отдал Серене все, ничего не попросил после выхода из тюрьмы. Ни двенадцати тысяч с их сберегательного счета, ни денег, что она получила от продажи грузовика Далласа. Серена получит Бада только через его труп.
Но О’Коннор пришел не за тем, чтобы изливать душу этому мужику. Он пришел в надежде получить кое-какую информацию. И прямо сейчас сговорчивость была наилучшим способом достижения цели.
– Я готов поговорить. Чего именно хочет моя бывшая?
– Что ж. – Кантон достал папку. – Совместную опеку и…
Мужик три минуты перечислял все то дерьмо, на которое Даллас никогда не согласится, и О’Коннор из последних сил держал язык за зубами.
– Вы должны лишь подписать здесь и…
– Во-первых, я хотел бы воспользоваться возможностью и обойтись без суда. Пожалуй, я все подпишу, но мне необходимо удостовериться, что в этой сделке Бад морально не пострадает. Он очень ранимый пес.
– Серьезно? – Кантон выглядел удивленным. – То есть, разумеется.
Даллас подался вперед.
– Я слышал, чуть раньше сюда приходил мой брат.
– Ваш брат?
– Детектив О’Коннор. Он расследует убийство.
– Ой, я пока его не видел. Кажется, мы встречаемся с ним в понедельник.
– Печальная история приключилась с Джеком Леоном. Брат мне рассказывал.
– Да. – Кантон взял шариковую ручку. – Ваш брат действительно подозревает его жену?
– Такое впечатление, что вы в это не верите. Конечно, будучи специалистом по семейному праву, вы всякого насмотрелись.
– Да, но я встречал его бывшую жену. По ней не скажешь, что она на такое способна.
– По-моему, брат тоже так думает. Сдается мне, все эти подозрения насчет жены всего лишь одна из его теорий.
– И какие другие? – поинтересовался Кантон.
– Ну, брат не обсуждает свои расследования, но, как бывший полицейский, я полагаю, что он неспроста к вам явился. Вы же не позволите себя арестовать, пока не закончите с моим делом?
– Ваш брат подозревает кого-то из фирмы? – спросил Кантон, уклоняясь от вопроса Далласа.
– Упоминалось кое-что об офисных интригах. Назначении партнера.
Кантон нахмурился.
– Это не значит, что его убил кто-то из нас. Черт, если полиция хочет что-то узнать, пусть обратит внимание на донжуанство Джека. Может, он и производил впечатление праведника, но волочился за каждой юбкой.
К тому времени, когда Даллас покинул юридическую фирму, Тайлер трижды звонил с новостями. Позвонив в первый раз, он отчитался, что добыл адрес помощника официанта и его подружки, Анжелы Мартина. Во второй сообщил, что не так давно помощнику предъявляли обвинение в хранении наркотиков. Третьим звонком отчитался о появлении Остина, который теперь пытался поговорить с соседями Леона, и поставил Далласа в известность, что Нэнс в галерее присматривает за Никки.
Взглянув на часы, Даллас подсчитал, что у него осталось полтора часа до встречи в тренажерке с разговорчивой секретаршей. Он направился домой к Анжеле Мартина, что в пяти минутах езды, и набрал мобильный Никки. Всего час разлуки и он уже скучает.
Только взяв трубку, Никки затараторила:
– Не верю, что Нэнс мог сделать что-то противозаконное. Он хороший парень, Даллас.
Грудь наполнило ощущение правильности оттого, что Никки разделяла его точку зрения.
– Знаю.
– Вы, парни, должны его спасти.
– Я делаю все возможное. – «И в твоем случае тоже».
– Ты знал, что Нэнс художник, и до того, как у него начались эти неприятности, он получал арт-стипендию.
– Я не знал, какую именно стипендию он получал, но, что она у него была, я в курсе. Эй, не подумай, что хочу сменить тему, но я вспомнил об ужине. Как насчет стейков на гриле? Проведем время вместе. Наедине. – Он сделал особое ударение на слове «наедине».
– Хорошо, – слегка придушено сказала Никки.