Не уходи, любимая
Шрифт:
Проходя мимо полки с блестящими хромированными стойками, Дейзи посмотрела на свое отражение. Естественно, она уже не так хороша, как после макияжа Бенни, но и сказать, что выглядит намного старше, чем вчера, – тоже нельзя.
Ник остановился и вытащил с полки коробку с кассетой.
– Вот это классика.
– «Бездна»? Ух ты! С Эдом Харрисом – я его люблю. – "
Дейзи взяла из его рук кассету и перевернула, чтобы прочитать аннотацию. – Ник, это же фантастика.
– Да, но тебе понравится.
Дейзи подозрительно прищурилась:
– Объясни, что значит «женские штучки».
– Ну там, про любовь – Вероятно, в ее взгляде читалось что-то уж слишком опасное, потому что Ник поспешил исправиться:
– Я сказал «про любовь»? Я имел в виду феминократию. Теперь ты выбирай.
– Зато я знаю, где можно найти мужские штучки. – И Дейзи потянула его к секции мультфильмов.
– Очень смешно. Ты собираешься действительно что-нибудь выбрать или решила полностью положиться на мой вкус?
– Не дождешься Не буду же я весь день смотреть на взрывающиеся машины и женщин с вульгарными силиконовыми сиськами! – Она подошла к секции классики. – Может, «Харви»? Или «Дружеские уговоры»?
Ник наклонился, чтобы получше разглядеть, что она взяла.
– Мне надо выбрать между кроликами и гусями? – Он выпрямился, пожимая плечами. – Ты права. Это глупая затея.
– Я этого не говорила.
– Ну ладно, все равно ты права. Поехали домой. Пожалуй, я вернусь к плану А.
– Знаю, что скорее всего потом пожалею об этом, но все-таки поинтересуюсь, что это за план А?
– Это когда я проведу остаток дня, работая над тем, чтобы ты никогда больше не захотела общаться с другими мужчинами.
Дейзи с ужасом подумала, что он уже это сделал и что надежда выйти из этих отношений без зазубрин на сердце угасает с каждым часом. Однако это ее не остановило.
– Даже не знаю, Колтрейн, как тебе это объяснить, но твое самомнение несравненно больше твоего…
Ник зажал ей рот рукой и улыбнулся:
– Прошу вас, мисс Паркер. Если вы не можете сказать об этом ничего хорошего, то хотя бы постыдитесь называть все открытым текстом.
Дейзи оторвала его руку от своего рта:
– Очень умно, Ник. Ты этому научился в школе врунов?
– Нет, но я уверен, что подобным вещам учат на курсах выживания для вечно слабых мужчин. – Он кивнул в сторону полки с кассетами. – Выбирай. Если мы не поторопимся, то оплата такси будет равна национальному долгу страны.
Когда они подъехали к дому, с океана нагнало облаков, и температура воздуха снизилась градусов на пятнадцать.
Дейзи направилась прямиком в спальню, чтобы надеть джинсы и свитер. Когда она вышла, то застала Ника разговаривающим по телефону – он сообщал об ущербе, нанесенном машине. Поговорив с полицией, он набрал номер страховой компании.
Закончив разговор, он подсел к Дейзи на кушетку, и она почувствовала, как он напряжен. Отложив журнал, Дейзи подтянула колени к груди и повернула к Нику лицо. В его взгляде она заметила беспокойство.
– Как ты? – с участием спросила Дейзи.
– Плохо. – Ник уже был без пиджака и без бабочки и начал расстегивать запонки. – Меня все это выводит из себя. Бандиты ни за что ни про что раскурочили мою машину, страховая компания скорее всего поднимет взносы, и меня преследует человек, которого все считают… – Он осекся, пытаясь расстегнуть запонку, которая никак не хотела вылезать из петли. – Опять я ничего не могу поделать с этой дурацкой рубашкой! Кто только придумал такие застежки!
Схватившись обеими руками за воротник, он изо всей силы рванул его.
– Осторожно, – мягко успокоила его Дейзи, вставая коленями на кушетку.
Она нежно убрала его руки и расстегнула неподдающиеся запонки, а затем сняла рубашку.
Ник поднял на Дейзи горящие глаза:
– Великолепно! И вдобавок ко всему я еще веду себя как полный идиот.
– Не будь к себе так строг. Ник. Утро выдалось не из легких. Ты имеешь право немного понервничать.
– Господи! – Он взял в ладони ее лицо. – Я люблю тебя, девочка! – И поцеловал.
Ее сердце готово было выскочить из груди – так сильно и быстро оно забилось, хотя, конечно, Дейзи прекрасно понимала, что словом «люблю» Ник вовсе не хочет сказать, что любит ее. Это просто выражение такое.
Так, собственно, и должно быть. У них исключительно постельная связь, причем временная. А тепло, разлившееся в груди, можно объяснить просто близостью человеческого тела в прохладный весенний день.
Так рассуждала она все то время, пока Ник раздевал ее и укладывал рядом с собой. И пока он медленно и особенно нежно любил ее, эти мысли не покидали ее. И даже когда он, шепча: «Я люблю тебя, Дейзи! Люблю, люблю, люблю…» – довел ее до экстаза, она с настойчивостью идиотки продолжала повторять про себя эти слова.
Потом она долго и без всяких мыслей в голове лежала в объятиях Ника, пока он не поднял ее за плечи и не посадил в угол кушетки. Он оперся о спинку и подлокотник, заключив Дейзи в своеобразную клетку из собственных длинных рук.
– Господи, Дейз! – Он нежно поцеловал ее в губы. – Спасибо. Теперь, кажется, я смогу со всем справиться.
«Вот видишь, – сказала Дейзи сама себе, – он говорил о сексе. Только о сексе». Однако что-то в его лице, в его нежной улыбке заставляло ее думать, что она не права. Но не успела она как следует понять, что именно скрывается за его загадочным видом, как он уже сгреб в охапку сброшенный смокинг и голышом зашлепал из комнаты.