Не упусти любовь
Шрифт:
– Я уже собиралась идти искать вас. Вы перегуляли, не так ли? Позвольте ваше пальто. Залезайте с ногами на диван, а я сейчас принесу чаю.
– Я бы хотела посидеть с вами на кухне, – сказала Джосс, нуждаясь в обществе. Но после чая ей не стало лучше, она разрешила Нэн помочь ей лечь в постель. – Мне слегка нездоровится, – призналась она, когда Нэн поправляла подушки. – Наверное, я заболела.
– Гуляя по такой погоде, вы могли простудиться. – Нэн пристально посмотрела на нее. – Вызвать доктора?
– Нет. Мне просто холодно. –
Когда Джосс проснулась, над ней стоял Дэн:
– Дэн? Так рано!
– Нэн позвонила мне и сказала, что тебе нездоровится, поэтому я и приехал домой. – Он сел на край кровати и положил руку на ее лоб. – Ты очень горячая. Она сказала, что ты не позволила ей позвать врача.
– Конечно, нет. Просто на улице было холодно, а я загулялась, вот и все. – Она улыбнулась, тронутая беспокойством в его глазах. – Честно, Дэн, со мной все в порядке.
– По тебе не скажешь, – коротко сказал он. – Пойду приму душ, переоденусь и принесу тебе чаю. Нэн я отпустил домой.
– Я сейчас встану и приготовлю еду на...
– Нет. – Дэн погрозил ей пальцем. – Оставайся там, где лежишь. – Нэн оставила запеканку, так что чуть позже мы вместе поужинаем. И без возражений, – добавил он улыбаясь.
Джосс была не в силах делать что-либо. Ей было жарко, кружилась голова, болела спина, но мысль о том, что она в постели, успокаивала. Вскоре она приказала себе встать с постели и отправиться в ванную, откуда вышла уже совершенно обессиленной; капельки пота выступили на верхней губе, когда она нажимала звонок. Дэн ворвался в комнату, и лицо его побледнело, когда она выдавила из себя страшное слово – «кровотечение».
Дэн отреагировал мгновенно: позвонил в больницу, отнес Джосс в машину и мчался настолько быстро, насколько позволяло дорожное движение. И вот Джосс уже лежала на столе в родильной палате, подсоединенная к монитору, показывающему биение сердца ее ребенка, и с автоматическим измерителем давления на руке.
Временами Джосс неясно ощущала, как Дэн крепко держит ее руку и вытирает пот с ее лба.
– Слишком рано, – всхлипывала она со слезами, катившимися по щекам, а осунувшийся Дэн вопрошающе поднимал уставшие глаза на медсестру, которая уверяла его, что семимесячный ребенок – это нормально.
Роды были такими трудными, что железная выдержка Дэна была сломлена. Он выглядел обезумевшим, и его выставили из комнаты, объяснив, что позовут позже... Вернувшись в палату, он увидел Джосс, измученную и болезненно бледную, ее руки были слабыми и холодными, когда он взял их в свои.
– Как ты себя чувствуешь? – просипел он.
– Устала. – Она попыталась улыбнуться. – И удивлена. Это оказалась не Мисс Малышка.
Дэн убрал с ее лица влажные волосы.
– Нет. Появился мальчик богатырского сложения. На удивление упитанный и чувствует себя лучше, чем его мать. Я был уверен, что ты собираешься умереть.
– Догадываюсь. В какой-то момент
Он кивнул:
– Извини, я слишком нервничал.
Джосс посмотрела в сторону.
– Они положили его в специальный аппарат, но мы оба сможем выйти отсюда уже через неделю или две.
– Ни в коем случае! – Дэн грозно нахмурился. – Подождем. Я переговорю с врачом.
Джосс с испугом посмотрела на него:
– Ты видел ребенка?
Дэн кивнул.
– Он очень маленький, но, как мне сказали, у него все на месте. Единственно, чего нет, – это имени. – Дэн беспомощно посмотрел на двух вошедших медсестер, которые явно ждали его ухода. – Я приду к тебе утром, Джосс, – быстро сказал он. Какой-то миг он стоял в нерешительности, потом нагнулся поцеловать ее в бледную щеку и пожелал спокойной ночи.
* * *
На следующее утро Дэн пришел с букетом великолепных желтых роз. Джосс была в специальной палате для недоношенных детей, рядом с ней в кроватке лежал малыш.
– Ну, теперь ты выглядишь совсем иначе, – облегченно сказал он. – Извини, фиговых листочков не нашел.
– Не беспокойся, – легко сказала она. – Розы прекрасные, спасибо.
Дэн испытующе посмотрел на нее:
– Как ты себя чувствуешь?
– Слегка измочаленной, есть даже синяки, но после всего произошедшего совсем не плохо. – Она напряженно наблюдала за ним, а он вглядывался в спящего ребенка.
– Он больше, чем я ожидал, – сказал Дэн. – И после долгого невыносимого молчания бросил на нее острый взгляд голубых глаз. – А недоношенный ли он, Джосс?
Она посмотрела ему в глаза:
– Почему не спросить иначе и прямо?
В его лице что-то дрогнуло:
– Я имею право знать, я ли его отец. От этого ничего не изменится.
Взгляд ее потемнел:
– Конечно же, изменится.
– Я имел в виду, – начал он, сдерживая гнев, – что считаю его мать моей женой и признаю его своим сыном в любом случае, отец я ему или нет.
Джосс от негодования сжала кулаки под простыней.
– Как благородно, – сказала она, в ее голосе звучало презрение. – Или ты предъявляешь иск на ребенка, прежде чем это сделает Питер Садлер?
– У Садлера ничего не получится.
Джосс испытующе посмотрела на него:
– Ты действительно веришь этому?
– Я хочу... Боже, как я хочу поверить в обратное, – неожиданно устало сказал он. – Поэтому просто скажи, что он не его отец, и я никогда снова не упомяну об этом.
– Неужели же ты думаешь, – сказала она, угрожающе понизив голос, – что я вышла бы за тебя замуж, если бы он был его отцом?
Миг молчания, казалось, длится вечность.
– Нет... нет, конечно, нет.