Не уставай, преследуя врага!

СкальдЪ

— И что теперь? — задал я самый важный для себя вопрос.

— Вы трое отправитесь со мной, получите шанс начать генное возвышение и стать Ангелами Отца Пустоты. Тебе же предопределено быть моим учеником-лексиканием, — он говорил на высоком готике, и мне приходилось напрягаться, чтобы понимать смысл слов. Голос старого воина звучал совершенно бесстрастно.

— Я стану Астартес? — с каким-то суеверным ужасом прошептал Недзи. На грязном лице появилась неожиданная улыбка, он раньше Хоба осознал, что жизнь меняется к лучшему. Надо полагать, такая перспектива для малолетнего зека стала настоящим подарком судьбы.

— Если сможешь, — помедлив, библиарий все же снизошел до ответа.

— А если я не хочу? — мой дерзкий вопрос заставил Те Кахуранги нахмуриться. Кожа вокруг его глаз и на лбу выглядела огрубевшей, покрытая странными чешуйками, добавляя ему сходство с обветшалой статуей.

— Кто сказал, что у тебя есть выбор?

— Но… — от услышанного у меня буквально остановилось сердце, накрыв всепоглощающим отчаянием. Да и кто в здравом уме согласится на подобную судьбу?

— Помолчи! — властно молвил Те Кахуранги и применил ко мне толику своей силы. У меня перехватило дыхание, говорить, а тем более возражать, я больше не мог, руки и ноги налились свинцовой тяжестью, я едва мог шевелиться.

Я с трудом огляделся. Кругом лежали мертвые тела и среди них обгорелые остатки Долара. А ведь он был добр ко мне! Может он многого и не понимал из-за своего скудоумия, но в его верности и защите сомневаться не приходилось. И такая нелепая глупая смерть…

Победители переносили даже самые чудовищные раны молча, не показывая боли, а прочих уже добили, так что вокруг было тихо. И лишь хруст камней под сабатонами подошедшего к нам Астартес нарушил тишину. Залитый чужой кровью, он встал рядом с библиарием и безмолвно уставился на меня сквозь линзы шлема. Болтер в его руках казался пушкой, которая впору и танку. Он и Те Кахуранги нависали надо мной, подобно стальным колоссам, но у библиария доспехи смотрелись куда мощнее и богаче. Я даже знал, как они правильно назывались — тактическая броня дредноута, по-простому именуемая терминаторской.

Рост обоих равнялся восьми, а может и больше, футов. В тенях, что падали от их массивных фигур, я чувствовал себя жалким карликом. Повелители Ночи оказались первыми из космодесантников, которых я узрел. Они были жуткими и распространяли вполне ощутимую ауру смерти. Сейчас же я видел лояльных Ангелов Императора, которые встали так близко, что потрясали до глубины души. Иначе как величественными, пугающими и смертоносными их и нельзя было назвать. Неудивительно, что они оказывают столь мощное воздействие на простых смертных.

Выбора действительно не было. Я был истощен и не имел ни единого шанса сбежать. Только не от Астартес и той мощи, что скрывалась в руках Те Кахуранги. Он мог заставить окаменеть меня движением мизинца. Да и куда бежать? Кому я нужен и как долго продлится жизнь юного псайкера?

Я молча сгорбился и опустил взгляд. Слабость охватила меня, нашёптывая в уши всю тщетность любых усилий и возражений. Отчаяние и безысходность накрыли волной. Я не хотел здесь находиться и не хотел вступать на путь бесконечной никогда не прекращающейся войны. Местные воспринимают генное возвышение Астартес как величайшую честь и уникальный шанс, но я думал иначе и не желал себе такой доли.

Все оказалось предрешено, кто-то решил за меня, решил вопреки моей воли и желаниям. Самой судьбой мне уготовано стать Кархародон Астра, о которых до настоящего момента я практически ничего не знал.

— Можно хоть Долара камнями присыпать? — обреченно спросил я.

— Присыпьте, — разрешил библиарий.

Мы выполнили, что могли и попрощались с товарищем, а Хоб вновь процитировал на память несколько строк, положенных в таких случаях. А затем за нами прилетел челнок, и мы погрузились в его стальное нутро. Кроме Те Кахуранги и воина, который, как я догадался, был командиром отделения, в живых у кархародонов осталось еще три скаута. Четверо оказались ранены, а шестеро погибли. Их всех погрузили в прилетевший челнок. С врагами делать ничего не стали, скауты после осмотра Те Кахуранги лишь забрали с них оружие и боеприпасы.

Если бы я не был так подавлен, то уделил бы большее внимание осмотру «Грозового ястреба» и своих сопровождающих. Все они сидели молча, без единого упоминания о только что закончившемся бое. Казалось, их вообще ничего не волнует, они даже на нас, трех мальчишек, практически не смотрели.

Стремительный взлет, перегрузка и короткий полет сквозь атмосферу едва не лишили меня сознания. И когда за бронированными стеклами показалась чудовищная туша исполинского крейсера, я лишь с безразличным видом скользнул взглядом по его шлюзам, надстройкам, орудиям и напоминающим готические соборы башням.

* * *

Магистру Шарру и кархародонам из Первой и Второй Косы пришлось выдержать более получаса ожесточенных атак Повелителей Ночи, пока завал не разобрали и Астартес соединились с Третьей и Четвертой Косой оставшимся с другой стороны.

За это время кархародоны потеряли много братьев-в-пустоте. Из двух отделений на ногах, кроме Шарру, Нуритоны, Тане Красного и знаменосца Нико не осталось никого. Погиб командир Второй Косы Ятир, смерть приняли Торрен, Экара, Шог Бессердечный, Эу Череполом и еще несколько ветеранов. Дортор, Лос и Хеми впали в анабиозную кому, а контуженный Соха больше не мог стоять на ногах и лежа отстреливался из волкитного разрядника. Еще минут пять-десять и всем им без исключения пришлось бы отправиться к Отцу Пустоты. Повелители Ночи дорого заплатили за свой успех, но натиска не прекращали.

Подобное положение дел раздражало магистра, хотя он и не показывал своих чувств, уделяя внимание своему внутреннему состоянию. Черная слепота — генетический дефект ордена, при которой воин мог упасть в дикую кровавую резню, постоянно находилась на периферии сознания, грозя обрушиться и затопить разум. Каждому из братьев грозила подобная участь, когда маниакальная тяга убивать, калечить и кромсать заставляла позабыть обо всем, превращая их в забывшихся диких безумцев. При Черной слепоте многократно возрастало мастерство и скорость, а раны казались чем-то таким, на что никто не обращал внимания. Убить пораженного слепотой воины было непросто, так же, как и достучаться до его разума.

Последним, кто подвергся данному недугу несколько лет назад, был Акиа, предыдущий капитан Третьей роты. С тех пор роте везло, никто из братьев не последовал за Акиа и Шарр не собирался открывать счет. Да и остальные сумели удержать себя в железных тисках воли.

На кархародонов обрушился настоящий ливень из болтерных снарядов, гранат и сгустков высокотемпературной плазмы. Предатели сосредоточили на них всю свою мощь, раз за разом пытаясь размазать по стенам и подавить даже намек на сопротивление. Но кархародоны выжили, хотя даже им подобное далось нелегко.