Шрифт:
Полынская Галина
Не верь глазам своим
Сегодня утром, поливая цветок, даже испугалась - он показался каким-то нездоровым. Большие зеленые, крепкие листья с белесыми разводами сникли и поблекли. Я полила землю, листья побрызгала из распылителя и пожелала бутону побыстрее раскрыться. Он все еще прятался в полупрозрачной одежке в середине двух самых верхних листочков, но уже можно было рассмотреть голубовато-сиреневые лепестки будущего цветка. Я ждала, когда же он распустится почти месяц, ждала как праздника, как собственного дня рождения. Но, сегодня праздника точно не случится.
Едва успела выпить кофе, как зазвонил телефон.
– Здравствуй, Лена.
– Поразительно! Как это тебе удается? Ты всегда знаешь, кто звонит! Может у тебя определитель?
– Разве что в голове, - рассмеялась я, глядя на цветок, стоявший на подоконнике, выглядел он получше, повеселел после поливки.
– Ты не забыла, что у меня сегодня день рождения?
– Конечно, нет, я обязательно приду.
– В четыре и не опаздывай! Пока.
– Пока, - я повесила трубку. За окном шел мелкий тихий снег и, как обычно захотелось немедленно бежать из бетонной коробки туда, в город. Город бетонных коробок... я усмехнулась собственному отражению в окне. Воистину, далеко не убежать. Я осторожно погладила пальцами крупные листья с белесыми разводами и почувствовала почти человеческую привязанность растения ко мне. Я ни на минуту не переставала помнить о нем, любить его. Он тоже.
На улице было тихо и морозно, мутное серое небо казалось таким близким, только руку протяни и окунешься в него по локоть. Снег падал медленно, задумчиво и был похож на видение. Странное нечто было повсюду, ненастоящими казались все дома, пешеходы, машины, как сон наяву. И появлялась совершенно четкая уверенность, что можно взять всю эту картинку, смять ее, отбросить и увидеть, что же там, за нею, есть ли там дома, машины и пешеходы? Я была уверена, что нет. Там будет что-то другое, совсем другое, вот только снег останется таким же... на круглые дома, на квадратные машины, на треугольных пешеходов будет сыпаться медленный задумчивый снег, похожий на видение.
За подарком для Лены поехала в ЦУМ, хотя и не любила больших магазинов, а на рынках, вообще терялась и становилась совершенно беспомощной и растерянной. Уж там-то мне очевидней очевидного становилось ясно - все это не настоящее, это иллюзия!
В ЦУМе было душно. Я расстегнула полушубок и медленно пошла вдоль сияющих витрин. Сразу же начала кружиться голова, а во всем теле появилась противная слабость, как от голода. Приходилось останавливаться у какого-нибудь прилавка и, глядя на безделушки, мысленно огораживать себя высокой, ровной, крепкой стеной. Становилось легче, можно было идти дальше. В конце концов, купила волоконный светильник в виде вазы с цветами и маленький флакон французских духов. Вырвалась из магазина и несколько минут не могла отдышаться. Ужасно, как же это ужасно!
К четырем приехала к Лене, но перед этим заезжала домой проведать цветок. Выглядел он превосходно, к листьям вернулся здоровый цвет, а бутон вот-вот должен был раскрыться. Хотелось все бросить, сидеть рядом, смотреть на него и ждать, ждать чуда. Но, на день рождения, все-таки надо было. Я пообещала цветку скоро вернуться.
Гостей у Лены было много, у нее вообще полно друзей, она замечательный человек. Большую часть гостей я знала, а Владик Ольшанский, Ленин однокурсник, даже ухаживает за мной. Он мне очень нравится, но он тоже иллюзия. Я поздравила Лену, подарила светильник и духи, она поблагодарила. Хотела рассказать ей про бутон, который вот-вот откроется, но Лена была слишком занята. Владик, увидев меня, обрадовался и крикнул, что держит место рядом с собой. Потом все говорили добрые слова Лене и ели ее превосходные салаты.
– О чем ты все время думаешь?
– спросил меня Владик.
– О цветке.
– О каком?
– Владик перестал жевать и, кажется, удивился.
– У меня дома есть цветок, он очень красивый и понимаешь, как бы тебе объяснить, он живой, я чувствую это. Он настоящий.
– Я что-то слышал на эту тему, вроде бы цветы музыку слушают, переживают, если их кому-то дарят или переставляют в другое место. Но у меня нет цветов, и я не могу это проверить, - он улыбнулся и долил в мой бокал еще шампанского.
– Ты интересная девушка, я часто о тебе думал, может, сходим куда-нибудь? Куда захочешь, в театр, там или в кино? Можем на какую-нибудь цветочную выставку, если ты так их любишь.
– С удовольствием, вот только, мне послезавтра надо уехать на два дня, обязательно надо. Я бы ни за что этого не сделала, но...
– А в чем проблема? Надо, значит надо, вернешься, и сходим.
– Я не об этом, как я оставлю цветок на целых два дня? Кто его будет поливать?
– Если ты мне доверяешь, оставь ключ, я буду приходить и поливать, мне не трудно.
– Правда?
– я почувствовала, как с плеч сваливается большой камень. Ты это сделаешь?
– Конечно.
– Только не подумай, что это глупости, но ты не мог бы еще разговаривать с ним? Сказать, что я скоро вернусь, что я не бросила его насовсем?
– Договорились, - Владик улыбнулся, - я буду передавать ему от тебя приветы, это даже забавно.
– У него вот-вот должен раскрыться бутон...
– О, устроим вечеринку по этому поводу. У тебя, ладно? Мы втроем - ты, я и цветок. А имя у него есть?
– Н-нет, - я даже растерялась. Никогда об этом не думала.
Потом Лена попросила меня, и еще одну девушку, помочь на кухне с горячим. Протвинь был наполовину вытащен из духовки, на нем, на листе фольги, дымилось мясо, картошка, грибы и еще бог знает что.
– Девчонки, переложите все это на тарелку, - она поставила на стол здоровенное, почти совсем плоское блюдо, - я сейчас.
Лена вернулась в зал и присела рядом с Владиком.
– О чем это вы секретничали весь вечер?
– Особо ни о чем, - пожал он плечами, - о цветке.
– О каком цветке?
– Лицо Лены внезапно стало сердитым.
– У нее дома какой-то цветок, которым она очень дорожит. Я вызвался поливать его, когда она уедет.
– О, господи!
– Лена так ударила кулаком по столу, что едва не опрокинула бокалы, - да нет у нее никакого цветка! Нет!
– Как это нет?
– удивился Владик.
– Она весь вечер только о нем и говорит...
– В прошлом году она была уверена, что у нее в квартире кошка живет! Все время ей еду покупала!
– А кошки не было?
– Владик ошарашено смотрел на Лену.
– Конечно, нет!
– Слушай, так она больная, что ли? Ей лечиться надо?
– Тише, вон она идет!
Я внесла блюдо, поставила его на стол и подумала, не обидится ли Лена, если скажу, что мне надо идти? Вдруг он уже распустился... Владик как-то странно смотрел на меня, а Лена все время отводила глаза и зачем-то убирала со стола чистые тарелки, которые недавно сама же и принесла. Вдруг Владик Ольшанский как-то странно охнул и стал озираться по сторонам.