Не верь мне...
Шрифт:
– Мамочка, - закричала она, кидаясь, матери на шею и крепко обнимая её.
– Как ты тут?
– взволновано спросила Светлана, осматривая дочку.
– Всё хорошо.
В дверь постучали и через секунду она отварилась. В помещение вошёл седовласый мужчина среднего роста, с ним рядом шла полноватая женщина в белом халате - фельдшер.
– Видите, Олег Семёнович всё в порядке с вашей девочкой, - взволнованно сообщила Татьяна Евгеньевна, пряча руки в карманы халата.
– У неё нормальная температура. Аппетит хороший. Через пару дней я её выпишу. И она
– Мне кажется, она слишком бледная. Машеньку надо отвезти в город и показать хорошему специалисту, - настойчиво сказала Светлана Петровна.
– Олежек сам посмотри. Вон как исхудала и синяки под глазами. Это не нормально!
– У нас здесь очень хорошие специалисты. Ведь мы не просто пионерский лагерь, а лагерь санаторного типа. Уверяю вас, девочка совершенно здорова!
– парировала женщина.
– Света я тоже не вижу необходимости везти ребёнка в город. По-моему местные медики совсем справляются не плохо.
– Я всё равно настаиваю на том, чтобы увезти её в город, - твёрдо сказала Светлана.
– Мам, но я, правда, себя чувствую хорошо, - с нотками паники в голосе пробормотала Маруся. Она не хотела так быстро уезжать из лагеря. Они с Ванько итак пропустили много интересного, находясь два дня в изоляторе, да и видеться друг с другом не могли, фельдшер всегда была начеку, а сегодня Ивана выписали, и Татьяна Евгеньевна вообще ему запретила показываться здесь.
– Вот видишь? Тебе сам ребёнок говорит, - прижимая свои руки к плечам Светланы, заметил Олег.
– Оставь Машку в покои. У неё тут есть хороший защитник. Сам лично только что с ним разговаривал. Машуль одобряю твой выбор, толковый парень!
– Олег ты с ума сошёл? Моя девочка и этот детдомовец? Ну, какая с них пара! Только через мой труп, - возмутилась Светлана Петровна.
– Вот и ещё одна причина, по которой надо Машку от сюда забирать.
– Светочка пойдём ка выйдем на минутку, - сказал Олег, взяв под локоть женщину, вывел её в коридор.
За ними последовала и фельдшер, оставив Марусю одну. "Вот ведь хороший человек этот Олег, и чего мама тянет, не выходит за него замуж" - подумала девочка, лучшего отчима и представить себе она не могла.
Через некоторое время в открытом окне показалось лицо Ваньки.
– Они ушли?
– тихо спросил он, влезая в окно.
– Вышли на минутку, - скинув одеяло, поправив халат, Маша слезла с кровати, надела тапки и подошла к парню.
– Ванька мама хочет увезти меня домой.
– Знаю. Я слышал как она ругалась с Татьяной Евгеньевной. Но Олег Семёнович мне пообещал переубедить её. А он кто? Вроде ты говорила, что твой отец умер, - спросил Иван, взяв за руки девочку.
– Это мамин близкий друг. Я надеюсь, что они скоро поженятся, - положив голову на плечо парня, ответила она.
– Вань, а давай поклянёмся, что не расстанемся никогда?
– Давай. Я тебе клянусь, чтобы не случилось, буду всегда любить только тебя, - прошептал он, держа Машино лицо в своих ладонях.
– Я клянусь, что буду любить только тебя, пока могу дышать, пока живу, - пообещала Маруся.
Его ладони сильнее сжали лицо девочки, язык обежал вокруг губ Маруси, надавил, раздвигая их, и погрузился внутрь, обжигая своей страстью и не терпением.
Её сердце застучала частыми ударами в предвкушении чего-то нового, неизведанного. Но Ванька внезапно, нехотя отстранился от девочки.
Потрясённая Машка открыла глаза, тяжело, не ровно дыша, по её телу до сих пор гуляли мурашки.
– Машка не разрешай, мне тебя так больше целовать. Маленькая ты ещё, - прошептал он в её макушку.
Парень вдыхал аромат её волос, пахнущих ромашками. Ему так хотелось снова припасть к её губам, потом спуститься к тому месту, где шея переходит в плечо. Но вместо этого он отодвинул девочку, убрал руки, в карманы спортивных штанов, сжимая кулаки. Ваньке было трудно связно мыслить, и он решил больше не оставаться наедине с Машей, боясь, что когда-нибудь не сможет остановиться, а ведь она ещё совсем наивный ребёнок.
– А я хочу. Мне понравилось. И я не маленькая, - прикусив губу, обиженно сказала она.
– Почему мы не можем так целоваться? Я тебя люблю и ты меня. Что нам мешает?
– Детка ты не понимаешь..., - возразил Ваня, отворачиваясь к окну, раздумывая как ей всё объяснить.
– Мне всё понятно!
– смотря ему в спину и сдерживая слёзы, заявила Маруся.
– Можешь уходить. Я освобождаю тебя от твоей клятвы. Ты меня не любишь по-настоящему.
– Дурочка, - поворачиваясь к ней и вытирая капающие слезы, пробормотал он.
– Никогда больше не говори так.
Машка поднялась на носочки, обхватила его за шею и притянула к своим губам. От неожиданности Ванька вздрогнул, невнятный звук застрял у него в горле. Машкины губы такие сладкие, манящие искали его губы с неискушённой решимостью. Тело Ивана напряглось, стараясь удержать поток чувств, которые рвались из него необузданной страстью. Сил сопротивляться не осталось, он застонал, сдаваясь, прижал Машу к себе, и стал целовать её снова и снова, погружаясь в бездну ни с чем несравнимых ощущений и удовольствия.
В который раз Марусю ошеломил натиск Ивана, вызывая не понятные захватывающие ощущения. Она понимала, что это далеко не невинный поцелуй, и видно у Ваньки был большой опыт в этом. Эта мысль болью отдалась в сердце...
Громкий стук прервал их, они отпрянули друг от друга, пытаясь восстановить приток воздуха в лёгкие. В палату вошёл Олег Семёнович, он сделал вид, что не заметил, как тяжело дышат ребята.
– Так Машуля с твоей мамой я всё уладил. Ты остаёшься до конца смены, - Олег перевёл взгляд на Ивана и изучающе посмотрел на него, строго сказал.
– Надеюсь, вы молодой человек позаботитесь об этой взбалмошной непоседе. Я могу вам доверять?