Не верой единой
Шрифт:
Напротив него тут же опустился мужчина, который на свободный стул рядом с собой поставил портфель. Сначала читатель метнул взгляд на дорогой кожаный черный аксессуар, затем взглянул на гостя. Это был темноволосый мужчина лет сорока, в элегантном костюме. В нос ударил запах дорогого одеколона. Причем аромат стал ощущаться задолго до приближения незнакомца. Светлое холеное лицо и привычка изучающе оглядывать окружающих говорили о том, что в подобных непрезентабельных местах он был редкий гость.
«Интересно, какой сейчас вид у меня», – неожиданно мелькнула мысль у «хозяина» столика. Даже представил,
Почему-то, как правило, ты замечаешь, когда на тебя смотрят, даже если не видишь этого напрямую. Что-то вдруг начинает тревожить тебя, словно твое пространство занимают чужие.
Человек с полупустой чашкой кофе вдруг почувствовал себя неловко и поднял взгляд на собеседника. Тот действительно смотрел на него несколько вопрошающим, даже осуждающим взглядом, как смотрит начальник на провинившегося подчиненного.
– Я о своем, – только и оставалось пояснить Игорю. Потом он пододвинул к себе еще ближе кофейную чашку, как будто кто-то собирался ее забрать, и снова устремил взгляд на печатное издание.
– Игорек? – вдруг снова раздался тот же низкий, но мягкий и даже дружелюбный голос. – Это ты, мой школьный товарищ, сколько лет…
Газета легла на стол и закрыла тарелку и чашку. Игорь пристально посмотрел на задавшего вопрос.
– Костя!? – вдруг сказал громче, чем того позволяла обстановка, и этим привлек внимание посетителей. Оба одновременно встали и в приветствии протянули друг другу руки. У обоих сверкали радостные улыбки.
– Сколько лет прошло после школы-то, даже подсчитать трудно, – начал Константин. – Лет двадцать… А ты разительно отличаешься от моих школьных воспоминаний, хех. Ну, рассказывай, как ты, чем занимаешься? А тут спиртное подают?
– Да, наверное, но давай обойдемся, еще много дел, – остановил его порыв Игорь.
– Да, у самого полно забот сегодня. Ладно, – он махнул рукой, – а я слышал краем уха, что ты после школы в универ поступил на журналиста?
В это время молоденькая светловолосая официантка в бежевом фартуке с розовой брошью на груди поставила на стол поднос с едой. Мужчины одновременно сказали: «Спасибо!» и продолжили разговор.
– Да. – Игорь начал оживленно рассказывать, но потом вдруг прервался. – Давай, я пока буду вспоминать, ты поешь, а то потом твоя очередь настанет.
Тут собеседник, похоже, вспомнил об истинной цели своего визита в этот общепит и взглянул на содержимое подноса. Затем медленно, как бы извиняясь, пододвинул его к себе и начал есть.
Игорь прокашлялся.
– Помнишь же, я еще в школе писал стихи и разные рассказики…
– И сочинения лучше всех в классе, – заметил собеседник, откусывая котлету прямо на вилке.
– Да, вроде да. И потом решил, что раз я такой творческий человек, то и профессию надо искать именно в этой плоскости. Поступил, окончил, потом работал. Сначала на телевидении, затем перебрался в печатное СМИ, женился, – на этом слове голос заметно дрогнул, – потом авария. – Достал из-под стола костыль с подлокотником и опустил голову. – Я в нем особо уже и не нуждаюсь, но как-то привык, уверенней себя чувствую, что ли. А потом развод, – Развел руками, – потеря работы и, соответственно, поиск ее. До сих пор ищу, за этим занятием ты меня и застал. – Игорь улыбнулся и вновь посмотрел на собеседника. – Ты-то как? Выглядишь великолепно. Слышал, после учебы в школе ты уехал из страны.
– Да, – ответил тот, продолжая жевать, – я получил грант и уехал в Лондон. Там поступил на экономический факультет университета. – Сделал паузу и отпил из кружки. – Десять лет работал. Тоже женился, только на англичанке. И тоже не сложилось, они совсем не такие, как мы, ссорились постоянно, спорили из-за всякой фигни. У меня, знаешь, есть принципы, а у нее чувство превосходства. Короче, не сложилось. И вот несколько лет назад вернулся наконец домой. Тут сначала работал на заводе по специальности, его во время Великой Отечественной к нам в город эвакуировали из Ленинграда. Потом стал директором, приобрел акции, стал учредителем, собственником. Порядок должностей сам расставь как надо, – Не горделиво улыбнулся. – Короче, я теперь заводчанин! А ты какую работу ищешь? – уже по-деловому спросил Константин, мельком бросив взгляд на развернутую газету.
Игорь почему-то заметно замялся при этом вопросе.
– Да разную, вернее, любую уже… А тут только охранники одни требуются.
– А журналисты разве не нужны? – удивился Костя.
– Нужны, но я же показал на третью ногу. Журналиста, как и волка, ноги кормят. Эту истину нам еще на первом курсе объясняли. Так и есть. Да, немного пописываю прозу, несколько романов издал, но это не очень кормит. Точнее, вообще не кормит. – Игорь в задумчивости постучал пальцами по столу.
– Ну как на заводе-то, хорошо? – вдруг перевел тему безработный.
Костя в это время уже закончил с едой и вытирал салфеткой губы.
– Хорошо, заказы есть, хотя… – Он задумался, надо ли об этом говорить. – Может, ты, как писатель, посоветуешь что-нибудь. В одном цеху какая-то чертовщина происходит по ночам. Звуки разные, свет мелькает, и никого при этом не видно. Сторожей нанимали, чтобы понять, в чем дело, но, когда они появляются, все сразу прекращается. Есть и другая проблема: абы кого тоже нанимать опасно – воровать могут. Тот цех с драгоценным металлом связан. Я подумал, пусть свой охранник будет, надежный. Одного за другим в итоге меняем. Они сами, честно говоря, не задерживаются почему-то. А когда никого нет, так сразу эта белиберда начинается. Снова стук, мерцание… В окнах якобы что-то светится. Установили камеры в цехе, но они сгорают, ничего не успев заснять.
– Насчет странностей… Честно говоря, я не верю во всякое сверхъестественное. Думаю, тут есть нормальное объяснение.
– Может быть… А ты, значит, работу ищешь? – хитро посмотрел Костя на старого знакомого. – Мне очень неудобно предлагать это человеку с высшим образованием, зато тебе я доверяю. Много времени будет, чтобы писать, творить… Там оклад плюс ночные, праздничные, премии, тринадцатая – получается очень даже неплохо.
При этих словах неожиданно смутился и начал будто что-то искать в карманах.