Не везёт так не везёт
Шрифт:
— Мечта была с детства — ни капли не соврал я. Эта машина и вправду была моя мечта, но не совсем.
— Имеет также две единицы гладкоствольного и три нарезного оружия. А нет, если учитывать пистолет в клубе по практической стрельбе четыре единицы. Тут еще много чего есть. — Начал листать папку «важняк» — и про левые стволы в левом гараже, и про твою поездку в Европу на халтуру к наёмникам на девять месяцев, и про экономические махинации с офшорами и уходами от налогов. И про родителей твоих и про брата младшего — папка захлопнулась и с верху легла весомая длань Виктора Сергеевича. Я понял, что мне если не капец,
— Скажи мне — внезапно начал он так и не убрав руку с папки, но смотря в сторону — ты жить хочешь? — он наверное думал я поперхнусь, испугаюсь или что-то вроде. А вот хрен тебе бородатый по самые яйки. Я не дрогнул ни одним мускулом.
— Да — сухо ответил я.
— Как ты, наверное, понимаешь — начал мой собеседник. Его голос уже не был таким елейным и приятным. Скорее стал похожим на лязг металла — тебя, скорее всего, грохнут ещё в СИЗО. Этому не помешают ни я, ни начальник, никто. Просто не будет такой возможности — тебя защитить — как будто я сам этого не понимаю.
— Вполне допускаю, что, учитывая, твои художества вчера в той пресхате, твоё убийство встанет дорогой ценой тем, кто будет его осуществлять — он так и смотрел в сторону.
— Но ведь можно и яда в еду подсыпать, и не заметно заточкой насовать — я всё так же продолжал сидеть как изваяние. Как будто я этого не понимаю. Но в этой речи должен быть какой-то итог с вопросом. Я уже понял, что это не адвокат. Адвокаты так не разговаривают и дела на подопечных не собирают. Да и вообще. Не был дядя похож на «почтальона».
Наконец он повернулся ко мне лицом и неуловимым движением кисти, которая лежала на папке с делом, что-то в меня швырнул. Увернувшись телом, я изогнулся и поймал рукой брошенный предмет. Сев на место увидел, что это ключи от наручников. Что же. Разговор приобретает новые оттенки. Отпереть наручники у меня заняло пару секунд, и я таким же небрежным жестом вернул ключи своему визави. Убрав ключи, в карман Виктор Сергеевич убрал и папку под стол. Догадываюсь, что демонстрация папки была нужна для запугивания или более серьёзной аргументации его слов.
— У Вас крепкие нервы Игорь Сергеевич. Это хорошо. Значит то что я скажу воспримите нормально. — «важняк» немного подумал и начал рассказывать, не таясь и полностью — Я представляю одну частную организацию, назовём её…скажем Орден. — чувствовалось, что произнёс он это с большой буквы — Организация очень влиятельная в мире вообще и на постсоветском пространстве в частности. Хотя и на территории России нам становится работать весьма не просто, но тем не менее работаем. Примерно полгода назад Вы попали в область наших интересов. Но по началу, после беседы с психологом Вас отсеяли как не пригодного для наших целей.
— Чёрт с ним с орденом, но когда я с психологом общался то? — если он меня сейчас в асасины будет вербовать я не откажусь! Всегда мечтал прыжок веры устроить! А если серьёзно, не зря он мне дал Всеволода перед началом разговора. Да и папку не зря показал. Если бы не всё это я бы послал его уже на этом этапе разговора.
Тут мой вибратор, нет вербатор, нет. Не знаю я как называется то, кто вербует людей. Впервые искренни улыбнулся.
— Месяца четыре назад, в баре пока ждали друзей, которые задерживались к Вам подсел мужичок. Припоминаете? — ну да. Был такой кадр. Очень и очень располагающий к себе дядька. Так я особо ни с кем посторонним общаться не люблю. Но этот как-то разговорил, мы с ним мило поболтали, пока мои не подъехали. И вроде поговорили-то недолго — минут пятнадцать, но такой приятный осадок от этого мужика остался. Теперь понятно почему. Я то думал просто вор, потому и кошелёк с телефоном держал на контроле и потом раз пять проверил. Вообще-то я бы забыл его, если бы моя паранойя не подсказала, что это ж не с проста.
— Ловко! Меня не каждый разговорить может.
— Да уж, знаем. — ещё раз улыбнулся он. — к Вам на самом деле троих психологов подсылали. И как клиентов и как «от друзей помочь надо» ни один достучаться не смог. Но этот…он светила. Если бы психоанализом увлекались больше, то знали бы его. Так вот он Вас и забраковал. Сказал, что вы всю жизнь готовили себя для жизни в этом мире с его законами и условиями. Мы же ищем людей с другим портретом.
Он достал пачку сигарет.
— Курите?
— Нет. Спасибо.
— Это правильно. А я закурю. Я бы спросил не против-ли Вы. Но закурю в не зависимости от Вашего ответа — я лишь хмыкнул продолжая сидеть истуканом. Но мысли уже работали во все стороны сразу. Камера в углу отключена, знаю эту модель, там светодиод должен переодически моргать, могли, конечно и просто лампочку выдрать, но берём за основную теорию, что «важняк» не хочет светиться. Сама эта каморка находится где-то не далеко от выхода из этого гостеприимного заведения. Почему так думаю? Во-первых воздух в коридоре свежее, не на много, но есть, во-вторых, географию сего гостеприимного места я немного знаю и отслеживаю своё местоположение когда меня переселяют из камеры в камеру. Если с «важняком» не договоримся, то можно пойти в отрыв. Маловероятно, что получится, но ведь попытаться мне ни кто не мешает. Особенно раз меня всё одно кончат ещё до суда.
Кстати, отдать должное, вентиляция тут прекрасная, не смотря на то, что нас с Виктором отделяло не более метра, запаха дыма я практически не чувствовал.
— Так вот — продолжил он, выпустив струю дыма в потолок — хоть психолог и забраковал, но мы уже нарыли много интересного на Вас и продолжили копать, скорее уже из интереса и любопытства. Уж очень Вы человек не ординарный. Вот так и образовалась эта папочка. Но у Вас тут всё было хорошо, подставлять Вас не было особого смысла. Короче облизнулись и забыли. Но тут случается Ваша история с братскими народами Кавказа. Два трупа. Пускай они тупые пастухи из горного аула, но кому-то почему-то захотелось за них посчитаться. Хотя. — Задумался он — скорее всего из Вас просто хотят сделать пугало. Сложно сказать. Мы в этом не разбирались. Да и не будем, скорее всего. Не в том вопрос.
Не найдя куда потушить сигарету, он потушил её об стол и положил хабарик рядом со своей рукой.
— Я предлагаю Вам уехать. Навсегда. — Сказал он и уставился на меня как удав на крайне аппетитного кролика. А я, кстати, не жрал со вчерашнего вечера. Да и рацион карцера, даже с пачкой печенья от парня надзирателя в качестве знака уважения, не спасал желудок от урчания.
— Куда? Как? Условия? Какие гарантии безопасности моей семьи? Финансы? — это был первый пул вопросов, которые у меня родились.