Не видя звёзд

Панов Вадим

– Уничтожат, – спокойно подтвердил Помпилио дер Даген Тур.

– Шестью металлическими трубками?

– Да.

Старик опустил бинокль и посмотрел на Помпилио.

– Сомнительно.

– Я тоже удивился, дядюшка. Но уже дважды видел ракеты в бою и знаю, что доминатор будет сожжён.

– Посмотрим.

– Увидишь.

Адмирал пожал плечами и перевёл взгляд на дара Антонио, тот тонко улыбнулся, но промолчал.

Наблюдать за испытаниями решили в привычно комфортной обстановке – с открытой палубы «Эрмизанской девы», флаг-яхты дара Кахлес, – на которой собралось примерно двадцать мужчин

в повседневных военных мундирах, от командора и выше. Для их удобства цеппель поднялся на двести метров и развернулся так, чтобы приговорённый к уничтожению доминатор оказался в прямой видимости.

Появление на полигоне роскошной яхты – с белоснежной «сигарой» и бордовой, с золотом, гондолой – стало следствием предпринятых военной контрразведкой беспрецедентных мер секретности и безопасности: официально считалось, что дар Антонио пребывает с частным визитом в Даген Туре, а он не мог отправится к любимому брату на крейсере. Дар действительно прибыл во владения Помпилио, пробыл в гостях полдня, после чего они собрались «на охоту» и вылетели на полигон. Примерно такие же меры конспирации были предприняты в отношении двух академиков и главы министерства промышленности. И только группа высших чинов Лингийского флота явилась в безводную Каждальскую степь открыто – на давным-давно запланированные учения, которые проходили сейчас в южной части гигантского полигона.

– Я слышал, с помощью этих ракет были уничтожены два галанитских крейсера?

– Официально те корабли не принадлежали Компании, – усмехнулся Помпилио.

– Не имеет значения.

– Согласен.

– Мы знаем, кто их послал.

– Именно!

Вражда с Компанией, старинная, уходящая корнями в далёкое прошлое, могла затихнуть, но не могла прекратиться. В своё время галаниты безжалостно вырезали все адигенские семьи на своей планете, прервав старинные династии и объявив себя «свободными от сословных предрассудков». То есть введя имущественный ценз в интересах разбогатевших простолюдинов. К новому цензу можно было относиться по-разному, спорить о преимуществах и недостатках, а вот жестокое истребление родственников адигены галанитам не забыли, забывать не собирались и потому каждое их поражение воспринимали с большим энтузиазмом.

– Галанитские крейсеры были сбиты ракетами? – уточнил подошедший министр промышленности.

– Да, – подтвердил дер Даген Тур. – Один – с земли, как будет продемонстрировано сейчас, второй – с борта «Амуша».

– Ты рискнул разместить на «Амуше» столь опасное оружие?

Удивление имело под собой все основания, поскольку трепетная любовь Помпилио к своему исследовательскому рейдеру – официально самому быстрому в Герметиконе – была общеизвестна.

– В первый раз у Дорофеева не было другого выхода, кроме как разместить ракеты на корабле, – рассказал дер Даген Тур. – А во второй раз у нас уже появился достаточный опыт. К тому же у меня отличный алхимик.

– Если испытания пройдут так, как ты обещаешь, у тебя будет не только отличный, но ещё и очень богатый алхимик, – пообещал министр промышленности. – Мы не поскупимся.

– Жаль будет его потерять? – улыбнулся адмирал дер Чизипер.

– Мерса не уйдёт, – спокойно ответил Помпилио.

– Даже с такими деньгами?

– С такими деньгами тем более.

– Уверен?

– Абсолютно.

И

спорить не имело смысла, поскольку Помпилио Чезаре Фаха дер Даген Тур был не просто адигеном, правителем по происхождению, но принадлежал к одной из древнейших лингийских, а значит, всего Герметикона, – династии даров Кахлес, ведущих свой род от Первых Царей. То есть разбирался в людях досконально.

Как и все Кахлесы, дер Даген Тур был абсолютно лыс и отличался заурядным сложением: чуть выше среднего роста, плотный, с короткими толстыми ногами и короткими толстыми руками, он, как и находящийся рядом брат, напоминал крестьянина, простолюдина, для смеха наряженного в офицерский мундир. Но стоило взглянуть на его лицо – и вся тысячелетняя история Кахлесов оказывалась как на ладони. Выпуклый лоб, казавшийся еще большим из-за отсутствия волос, запавшие серо-стальные глаза, нос с горбинкой и довольно широкими крыльями, острый, чуть выступающий вперед подбородок – сочетание черт было некрасивым, но притягивающим. Это было лицо прирождённого лидера, не желающего и не умеющего подчиняться.

– Сколько будет ракет? – переспросил дар Антонио.

– Шесть, – ответил Помпилио.

– Хватит?

– Хватит.

– Тогда пусть начинают.

///

– Сигнал, – закричал сержант, указывая на флаг-яхту.

И сделал движение к ракетам.

– Не спеши. – Бедокуру не требовалось толкать военного или применять силу, он мягко прихватил штаб-сержанта за шкирку и чуть приподнял, не позволив приблизиться к оружию. А когда убедился, что тот не только смотрит на него, но и понимает, спокойно велел: – Уводи своих людей.

– То есть?

– В укрытие, военный, тут может быть опасно.

– Я хочу посмотреть!

– Это не выстрел из пушки, – ещё раз объяснил шиф. – Во время залпа здесь всё выжжет.

– Что выжжет?

– Всё! – Бедокур повернулся к напарнику. – Мерса?

– У меня всё готово, – ответил алхимик, присаживаясь к шнурам. Все они были одной длины, чтобы ракеты стартовали одновременно. – Поджигать?

– Сержант, в блиндаж!

И лишь убедившись, что военные бросились в укрытие, Бедокур кивнул:

– Поджигай. – И прищурился, глядя на весело занявшиеся шнуры. – Пошли, Энди, теперь от нас ничего не зависит.

///

Бедокур хотел запустить ракеты последовательно, с интервалом в пять секунд, чтобы получилось эффектнее, однако благоразумный Мерса указал, что первый старт способен сжечь не успевшие догореть шнуры, и Чира согласился сделать их одинаковыми. В итоге ракеты стартовали одновременно, и едва раздался последний, шестой, стартовый взрыв, как Бедокур и Мерса выскочили из блиндажа и уставились на громадную мишень, к которой приближалось шесть огненных точек.

– Каждый раз как первый, – хмыкнул шифбетрибсмейстер.

– Как ты можешь так говорить? – поморщился алхимик.

– А что такого я сказал?

– Мы выпустили дракона.

– Когда мы выпускали дракона, то спасали жизни.

– Свои.

– Мы не имеем права на жизнь?

– Мы – имеем, – согласился алхимик. – А…

– А те, кто на нас тогда напал – получили по заслугам, – отрезал Бедокур.

И замолчал, потому что шесть огненных точек врезались в «сигару» доминатора.