Не время для героев – 2
Шрифт:
На этот раз он указывает на меня и на рослого детину, стоящего рядом. Про меч Гавейн говорит именно мой, так что приходится оставить его на столе с оружием и взять тупой тренировочный клинок.
Также как и предыдущие «бойцы» мы напяливаем старые кольчужные рубашки. Такую я легко мог бы разрубить своим оружием, и она не защитит даже от арбалетного болта, пущенного с пятидесяти шагов… Перебравшись через канаты, встаю в чавкающей грязи в расслабленную стойку, опустив клинок вниз.
– Начинайте! – гаркает сотник.
– А-а-а!!!
Здоровяк, чьи плечи могли бы поспорить шириной с воротами лагеря, словно бешеный, срывается с места и с криком несётся на меня. Его замах настолько нелеп и широк, что мне даже уклоняться не надо. Я просто делаю короткий шаг в сторону, подставляю противнику ногу и толкаю его в спину, не используя меч.
Детина летит лицом вперёд, пропахивает грязь, встаёт и отплёвывается под дружный хохот новобранцев. Сотник закатывает глаза.
– А оружие тебе на что? – рявкает он на меня. – Обозначь удар! Это тебе не рыцарский турнир!
Здоровяк, в чьих глазах я замечаю проблеск злости, снова бросается на меня. В этот раз он не кричит – только пыхтит и, кажется, замахом учебного клинка настроен снести мне голову…
Я не делаю попытки уклониться – напротив, шагаю здоровяку навстречу, чем изрядно его удивляю. Присев, пропускаю удар над собой и бью рукоятью в лицо парня, чуть придержав удар, чтобы не выбить ему все зубы.
Под дружный «О-ох» рекрутов изо рта и носа детины выплёскивается кровь и горе-воин летит на землю. Как только здоровяк падает в грязь – я приставляю тупой конец учебного меча к его шее.
– Трус! – скалится он. – В честном поединке я бы тебя поломал!..
– Куда тебе, – усмехаюсь я его нелепой обиде. – Сначала меч научись правильно держать. Тебе ещё тренироваться и тренироваться…
Здоровяк неожиданно пытается поставить мне подсечку, ударить по ногам – но я просто подпрыгиваю на месте и, не давая ему встать, пихаю ногой в бок, снова заставляя упасть.
– Прекратить бой! – рявкает сотник. – Так, я понял… У нас тут умелец. Что ж, это хорошо, это просто отлично! Вот на тебе всех остальных и проверим! Детина! – Гавейн обращается к моему противнику, заляпанному грязью с ног до головы. – Вылезай оттуда! Сейчас за тебя будут мстить!
Я тихо ругаюсь сквозь зубы, пока прочие новобранцы продолжают хохотать. Почувствовав забаву, к тренировочным площадкам стекаются и регулярные солдаты, трущиеся неподалёку.
Ялайский пепел! Привлёк внимание, на свою голову!
Сначала против меня выходят двое – низкорослый крепыш с копьём и тощий, как жердина, рыжий мужик с веснушчатым лицом. Очевидно, они планируют напасть на меня с двух сторон, но ждать их атак я не собираюсь. Прыгаю на копейщика, пропускаю его удар над собой, а затем полосую по кольчуге, поперёк груди.
Удар выбивает из несчастного воздух, он падает на спину, а я уже разворачиваюсь, успев заметить движение мечника. Без труда успеваю вскинуть клинок, блокирую удар, направленный в голову. Он не точный, но неожиданно мощный для такого тощего противника – по рукам, до самых плеч проходит вибрация.
В этот момент, переместив центр тяжести, я закручиваюсь на пятке. Грязь мне помогает, так что атакующего без труда удаётся увести за собой. Перехватив запястье тощего мужчины свободной рукой, я выкручиваю его, заканчиваю движение и приставляю меч к горлу рыжего.
Давно забытое ощущение просыпается в груди. После поступления в академию Верлиона мне почти не доводилось фехтовать, не считая идиотских снов с бешеным рыцарем. Я и запамятовал, каково это – побеждать, полагаясь только на собственную силу и ловкость!
– Вы четверо! – командует сотник, видя, как я расправился с этими двумя. – Попробуйте зажать этого танцора в коробочку!
Новобранцы, на которых указали, воодушевлённо перебираются через канаты, а я только вздыхаю. Четверо, даже неумелых соперников – это уже надо постараться…
* * *
…Откинувшись назад, я увлекаю орущего мечника за собой. Поджимают ноги и, оказавшись на спине, резко распрямляю их, отталкивая нападающего. Он идиот – взял двуручник, слишком длинный, чтобы работать им в таком неудобном положении… Короткий полёт вверх ногами, и парень плюхается в грязь.
Он не успевает встать – я почти моментально оказываюсь рядом и полосую его по кольчуге в районе груди.
– Минус пять! – возбуждённо вскрикивает кто-то в толпе, собравшейся вокруг тренировочных площадок.
Я этого не желал, но народ пришёл поглазеть, как один из новобранцев раскидывает других. После четырёх противников на площадку вышли пятеро, потом – семеро. И кстати, пятеро из этой семёрки были регулярными солдатами, умеющими сражаться как следует.
Не так хорошо, как я, конечно, но семь противников, это семь противников, пусть даже часть из них – неумёхи…
Мне не было нужно излишнее внимание, но, войдя в раж, я не заметил, как вокруг собралась толпа. Показывать максимум, на который способен, не стоило – это было бы весьма неосмотрительно. Простой охранник каравана, за которого я себя выдавал, никогда не сумеет одолеть семерых человек.
Так что следует завершать этот спектакль и, как ни прискорбно – проиграть…
Я бросаюсь вбок за секунду до того, как в меня попадут. Мимо проносится стрела с тупым наконечником. В развороте отбиваю удар второго солдата, кувырком ухожу от него и рвусь вперёд, к противоположной стороне площадки.
Честно говоря, я бы легко мог прикрыться от лучника последним мечником, а затем разделаться и с ним, даже без восприятия, которое, кстати, я так и не вызывал. Но…
Оставив мечника за спиной, я прыгаю из стороны в сторону, как заяц, чтобы сбить лучнику прицел, но он успевает выпустить три стрелы, прежде чем я оказываюсь рядом.