Не время для героев
Шрифт:
— Его Светлость Слэйт!
— Граф здесь!
— С сыновьями!
Торопливый шёпот передаётся из уст в уста, создавая неразбериху. Понять, кто говорит — невозможно. Я буквально кожей чувствую сотни любопытных взглядов.
Приходится какое-то время подождать, пока стража оттесняет горожан и создаёт для нас небольшой коридор. Когда они заканчивают, мы направляемся к центру площади, где установлен большой помост с двумя рядами сидений. В нескольких метрах напротив него стоит вторая деревянная конструкция, размером чуть поменьше. На ней виднеется крупная колода, а на ней лежит гигантский топор.
— Мы что, приехали на казнь? —
— Именно так, сын. Сегодня на тот свет отправится чернокнижник. Дело серьёзное и я, как владелец этих земель, должен привести приговор в исполнение.
Хм… Наверняка отец знал об этом, когда мы выезжали из родового поместья, но по своему обыкновению, сообщил нам только тогда, когда посчитал нужным. Он в своём репертуаре…
— А нам обязательно присутствовать при этом? — морщится Норман.
— Вы с Робертом — ученики столичной академии магии. И должны знать, что бывает с теми, кто нарушает законы империи.
Сказав это, отец оборачивается и почему-то смотрит на меня. Его чёрные брови сурово сходятся на переносице.
— Мы и так знаем, — пожимает плечами старший брат.
— Читать в книгах или газетах — это одно, — резко отвечает отец.— И совсем другое — видеть, как казнят «тёмных». Слышать, как они боятся, чувствовать их мерзкую волшбу, покидающую тело! Понимать — что грозит вам за нарушение вековых запретов! Когда-нибудь вы станете правителями собственных земель. Возможно, вам придётся самим приводить в исполнение подобный приговор. Надеюсь, этот день не настанет никогда. По крайней мере, я всё для этого сделаю, но хочу, чтобы вы были готовы к подобному!
Разговор затихает — мы останавливаемся у большого помоста, спешиваемся, передаём поводья подбежавшим слугам и поднимаемся по скрипящим ступеням.
— Господин, господин приехал!
— Слава генералу Слэйту!
— Счастья вам и вашей семье!
Отовсюду несутся приветственные крики. Народ машет нам, волнуется, свистит и радуется, будто наступил праздник зимнего солнцестояния. Роберт и Норман упиваются вниманием, а вот мне оно не особо нравится.
На высоких деревянных креслах первого ряда сидит мэр города, его жена и заместитель, писарь с почерневшими от чернил пальцами. На втором — несколько самых зажиточных купцов, их я распознаю по богатым одеждам. Мерзавцы не стесняются выглядеть богаче самого главы города. Распустил он их… Хотя, сам не лучше, оделся так, словно решил ослепить всю площадь!
В толпе, заполонившей пространство, то тут, то там, я вижу множество детей, ещё совсем маленьких.
Ялайская гниль, их-то зачем брать на такое событие?!
Пока я разглядываю окруживших помост людей, отец с мэром обмениваются негромкими фразами. Закончив, правитель городка громогласно командует:
— Ведите осуждённого!
Капитан Грегор делает знак своим людям. Только сейчас я замечаю, что рядом с помостом стоит стальная клетка. Двое солдат, отперев её, выводят оттуда измождённого худого мужчину в порванной рубашке, некогда белой, а теперь просто грязной. Он закованн в тёмные, поглощающие свет кандалы. Длинные грязные патлы закрывают его лицо, руки и ноги покрыты синяками и кровоподтёками, и я непроизвольно тру ключицу, ощупываю скрытый тканью синяк.
Толпа, и без того шумная, взрывается осуждающими выкриками, свистом, гоготом и проклятиями.
— Сдохни, малефик!
— Тёмная тварь!
— Ялайское отродье, сгниёшь в бездне!
Люди настолько озлоблены, настолько желают этому человеку смерти, что мне становится слегка не по себе. Гомон закладывает уши. Из толпы летят гнилые овощи, камни, комки грязи.
Когда мужчину заводят на помост палача и ставят на колени перед колодой, отец встаёт со своего места и поднимает руку, успокаивая народ, а затем предоставляет слово заместителю мэра. Толстяк в шёлковых одеждах, лишь слегка уступающих одеяниям мэра и гораздо более вычурным чем у нас, грузно поднимается со своего места и обращается к толпе:
— Добрые жители Гроулонда! Сегодня мы собрались здесь, чтобы казнить чернокнижника Кьянти Белло. Скрываясь под личиной добропорядочного гражданина, он больше года практиковал запрещённую магию, о чём признался на допросе, как и во всех своих прочих злодеяниях! Осуждённый виновен в следующих преступлениях: наведение порчи на две почтенные семьи Гроулонда, после которой трое человек умерли в страшных муках и ещё шестеро оказались заражены дымной чахоткой; осквернение могил на городском кладбище и их разграбление; проведение запретных тёмных ритуалов с использованием запрещённых в Империи ингредиентов; тёмная волшба; растление честных и добропорядочных горожанок; падёж скота; и наконец, самое главное — убийство четырёх стражников с помощью тёмной магии! Тому есть более десятка свидетелей, и по каждому пункту обвинения доказательства неоспоримы!
Народ снова шумит, откуда-то из толпы в стоящего на коленях малефика прилетает несколько помидоров и комьев земли, люди заводят себя, готовые разорвать человека, который обманывал их, а сам в это время творил запрещённую магию и пил из них силы, обманывал и… Убивал ради одному ему известных целей!
«Проклятые тёмные!» — проносится у меня мысль — «Что за демоны в вас поселились, раз вы способны на такое!»
— Посему! — толстяк срывает голос, перекрикивая толпу. — Кьянти Белло приговаривается к казни путём отсечения головы! Приговор приведёт в исполнение владетель наших земель, господин Кристиан Слэйт!
Когда отец встаёт со своего места и направляется к эшафоту, народ выкрикивает слова одобрения, вскидывает руки в осеняющих святых жестах.
Я чувствую неладное, когда родитель начинает спускаться по ступенькам. Каким-то внутренним чувством ощущаю — сейчас что-то произойдёт. Внутри будто сжимается пружина, готовая вот-вот распрямиться…
И в этот момент худой, измождённый чернокнижник, ещё секунду назад стоявший на коленях и ждущий своей смерти, вскидывает голову, шарит по толпе мутными взором… и вдруг останавливает его на мне.
Наши взгляды сталкиваются, я успеваю заметить, как глаза приговорённого загораются алым светом. Он растягивает губы в жуткой улыбке… и кивает мне, будто сообщнику!
А через мгновение два солдата, охраняющих пленника с хрипом хватаются за голову. Их лица искажает судорога, а затем они выпрямляются как по струнке. Вскинув арбалеты, направляют их на моего отца, братьев — и нажимают на спусковые скобы.
Глава 2 — Долгожданная охота
Каким образом отец успевает уклониться, я даже не представляю. Однако в следующий миг вырвавшийся из груди чернокнижника тёмный луч швыряет его куда-то в толпу. Роберт умудряется магией сжечь один арбалетный болт на лету, но затем его тоже отбрасывает мощный воздушный удар.