Не все НПС попадаюn 2
Шрифт:
ПОТЕХИ МОЛОДЕЦКИЕ ИЛИ КАК ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ?..
Вечером, как и договаривались, собрались с парнями в столовке и дружной компанией двинули в качалку. Мобы из «Дружинной охоты» при виде такого коллектива оживились, рассказали страшную историю про зашедшего на их территорию вепря — дюже свирепого и зело огромного. По рассказам выходило, прям не просто вепрь, а чистый Сехримнир*.
*Ну, тот, который в Вальгалле
ежедневно страдает от буйных воинов,
непрерывно
По всему выходит,
что кабанчик всё равно
каждый день возрождается,
но Петька не был уверен, что такая перспектива
лично ему добавила бы оптимизма.
Парни отнеслись к известию с разной степенью воодушевления. Андреа вообще пробормотал что-то про «несусветных безумцев», однако уйти не пожелал никто.
Кабана, конечно, сразу никто предъявлять не стал, тем более что кроме Петьки в этой именно локации никто из парней не был. Начали с малого — с истошно визжащих и невероятно юрких кабаньих выводков, потом дошли и до рассерженных мамаш. Были ли они сами по себе или заезжий красавец-вепрь успел обзавестись обширным гаремом — это осталось тайной. Однако в конце, когда у их команды мало-мальски сладилось взаимодействие, появился и сам кабан (гвоздь программы и звезда вечера) — и справиться с ним стоило изрядного труда.
За два часа парни успели не только хватануть дичайшего адреналина, но и раз по десять травмироваться вплоть до реанимационного состояния. Благо, было их много (чтоб друг другу помочь), да и лечилок у каждого с собой в запасе имелось достаточно. А если что — Петька теперь, после той планеты с пчеломаткой, всегда таскал с собой пару сотен. Стоили они копейки, места занимали мало. Запас карман не тянет, как говорится.
Возле тушки кабана дружно сфотались на память. Петька кстати вспомнил, что давно родителям ничего не отправлял — вот и пойдёт. Вполне прилично, все улыбаются и кровищи почти не видать.
Ночевать пошёл к Яге. Утром с некоторым удивлением обнаружил, что рядом с ним на печной лежанке, кроме мирно сопящей с одной стороны Яны, с другой лежат драконово яйцо, Горацио и Васька. И как они только яйцо на печь затащили? Вид у кота с сыром был такой сонный и смешной, даже отругать их не получилось. Однако, к завтраку все трое сидели уже в подпечке. Ну, считая яйцо, мда.
Зоопарк, блин. Нет — цирк!
И ВНОВЬ О ДИВНЫХ ТВОРЕНИЯХ ДИЗАЙНЕРОВ, ПРОШЕДШИХ УСИЛЕННЫЙ КОНКУРСНЫЙ ОТБОР
10 июня, среда, день шестнадцатый из восьмидесяти четырёх.
День снова начался с хождения по зоне крайне недружественной флоры и фауны.
В этом лесу было довольно тепло. И довольно влажно. Что радовало, он не стремился замаскироваться под глянцевый рекламный буклетик. Ну, разве что под плакат какого-нибудь хоррор-фильма, когда всё время гнетущая музыка, кто-нибудь откуда-нибудь внезапно выскакивает, и поэтому всюду мрак, страшные тени и непонятная гнилая шняга.
Вчера, выйдя в учебку, они с Дроздом закупились на всякий случай амулетиками против нашествий мелкой злобности, но сегодня твари были вполне себе массивными. Более того, прослеживалась чёткая такая тенденция на укрупнение. Вот прямо на глазах. Да и прибывали они быстрее, чем мужики успевали выкашивать. Повышенная Петькина скорость отчего-то не включалась. Видать, игра думала, что и так всё зашибись, куда уж лучше.
Посередине поляны торчала группа гольцов*, на которую они в конце концов и забрались, поменяли мечи на копья и тыкали ими в тех монстров, что вставали на задние лапы, клацая перед людьми своими наполненными зубами пастями. Хорошо, хоть лазить эти странные твари не были приспособлены.
*Такие здоровенные каменюки,
по два-три метра высотой.
Часто расположены группами.
В настоящем мире —
следы движения древних ледников.
— У этих хоть название есть? — устало спросил Петька, прислонившись спиной к самому большому валуну, возвышавшемуся посередине каменной группы.
— Не узнаёшь, что ли? — Дрозд тяжело дышал, опершись на копьё, — Бандерснатчи*. Первыми переводчиками переведены как брандашмыги, хотя, по-моему, больше бы подошло «брандахват». «Брандашмыг» — как-то мелко, что ли. Трусливо.
*Вымышленное существо
из сказки Льюиса Кэрролла**
«Алиса в Зазеркалье»
и поэмы «Охота на Снарка»
**Смотри Примечания, п.4.
— Вот это? — не поверил Петька, — Брандашмыги — они же, вроде, на свиней должны быть похожи? Типа кабаны-переростки? Да и даже если тот старинный фильм взять, там брандашмыг — нечто вроде перекормленного леопарда с мордой как у собаки. У него в этом кино ещё такие ноги — вообще непонятно, как он со своей комплекцией умудряется бежать, да ещё прыгать…
— М-м, — согласно помычал Дрозд, — А мы имеем вот это. Вполне возможно, что талантливый дизайнер, сотворивший эту зверюгу, примерно так себе и представлял свинью.
Петька хрюкнул.
Нет, если убрать мощные лапы, подходящие скорее какому-нибудь саблезубому тигру, и пятиметровый хвост, то полученную тушку вполне можно сопоставить с кабаньей. Правда, всё это было покрыто чёрно-белой полосатой шерстью, на манер тигриной, только с торчащей по хребту жёсткой щетиной, чуть не с локоть длиной. Да и шеи были длинноваты. А уж про морды что говорить! Такая чавка разве что Вольфу подошла бы. И то у него поуже, а эти какие-то квадратные. К тому же, из черепа росли… выросты, мда. Рогами их назвать язык не поворачивался. Чёрные, как тронутые палом сучья. Два — привычно вверх, с пятью или шестью отростками, тоже похожими на горелые сучки. И два — из нижней челюсти, прямо из мехового подбородка, вниз — как рога наоборот. Функционал оставался непонятен.