Не выходя из боя
Шрифт:
2
Известно, с какой скрупулезной тщательностью изучают в США и других империалистических государствах нашу страну, Экономика и промышленность, планы и стройки, наука и техника, культура, международные связи и отношения, туризм как явление и туристы как объект пристального внимания, общественная, политическая жизнь и настроения, эстетические споры, суждения отдельных людей или групп о произведениях искусства, художественные течения, стили, пристрастия в различных видах творческой деятельности, характер эмоционального и рационального восприятия событий в стране и в мире, отношение к моде и вещам и т. д. и т. п. — все идет под сильнейший микроскоп, наведенный с определенной целью
Все, что можно извлечь из личных контактов, наблюдений, печати, литературы, радио, статистических данных и, наконец, добыть через разведывательные каналы, перерабатывается в тончайшие яды антикоммунизма. Их отрицательное влияние и воздействие на психику и волю и, как следствие, на сознание и убеждения, сказываются постепенно.
Следы идеологически вредного проникновения порой настолько незаметны, что иногда даже и не кажутся рассчитанной диверсией. Скорее всего, они представляются дружеским соучастием, пониманием и поддержкой естественных стремлений людей, особенно молодежи, к самосознанию, самоутверждению и творческому самовыражению. Незаметное, иногда доброе, позитивное в своем существе явление может деформироваться и обрести содержание и черты, нужные зарубежным суфлерам…
Кому, например, неизвестно, что музыка может возвышать, окрылять, человека, делать его сильным или слабым. Соединившись же со словом, она напрямую воздействует на умонастроение и сознание. Потому-то многие радиостанции Запада специально разводят будоражащие нервы и психику «модные музыкальные волнения», в которых порой захлебываются иные молодые люди, лишенные гражданской цельности и чувства прекрасного.
В середине 60-х годов Виктор Васильевич настороженно отнесся к творчеству некоторых доморощенных бардов (певцов). И не только потому, что всякое заимствование в искусстве, всякая вторичность вызывают у него органическое неприятие (в том, что западные «битлзы-протестанты» так или иначе спровоцировали или, точнее, стимулировали появление наших бардов, сомнений нет). Насторожило то, что враждебная пропаганда, ловко сыграв на «автономии» бардов, их организационной «независимости» от художественной самодеятельности и профессиональной сцены, наконец, на «критическом настрое» некоторых авторов-исполнителей, попыталась направить все течение в сторону от наших общественных идеалов и устремлений.
Обостренное партийное и эстетическое чутье, а также профессиональный долг подсказали необходимость внимательного и широкого исследования этого явления. Уже в своем зарождении оно грешило не только примитивом музыкально-поэтической «технологии» творчества. Было установлено, что этот странный в массе своей гибрид, часто возникающий от причудливого скрещивания откровенно малограмотной любительщины с худшими претензиями профессиональной эстрады, испытывает сильное влияние западных волн.
Познакомившись ближе с бардами (Н. Сентюриным, В. Петраком), узнав их гражданский и психологический настрой, характер общественного мышления, их склонности, Виктор Васильевич и его товарищи пришли к твердому убеждению, что бравада этих певцов, иронические и скептические интонации могут перерасти в нездоровое критиканство — в ту самую переоценку ценностей, которая пренебрегает объективным видением мира, нравственным опытом минувшего, акцентирует внимание только на ошибках и, «освобождая» человека от ответственности за жизнь, неумолимо разрушает гражданские основы личности. А отсюда нет и шага до клеветы, до издевательства над великими патриотическими подвигами и великими жертвами своего народа.
Эти выводы стали подтверждаться, когда кое-где на молодежную аудиторию полились провокационно-подстрекательские песнопения и шутовские гитарные стенания, оскорблявшие память павших и живых.
С настоящей научной добросовестностью изучал Строков творчество бардов, тексты их песен, серьезно вникал в характер их музыки, эмоционально-интонационный настрой. Не
Аргументированные выводы и доказательства, опиравшиеся на большой фактический материал, собранный Строковым, сложились в специальный доклад, где это сложное явление рассматривалось масштабно и проблемно. В нем было показано, как благородное и естественное проявление песенного народного творчества, несущего верные гражданские мотивы, под воздействием утонченной буржуазной пропаганды, да еще при попустительстве некоторых культурно-просветительных учреждений, обернулось против сокровенных патриотических чувств народа. Превратилось в явление, идеологически чуждое и вредное.
Само собой разумеется, что Виктор Васильевич и его помощники повели против этого явления решительное наступление. И главным оружием здесь было слово идейного убеждения, литературоведческие и музыковедческие доказательства, сопоставления и сравнения. Правда, о прямых сопоставлениях с музыкой великих композиторов и произведениями талантливых композиторов-песенников чаще всего не могло быть и речи. Ведь если человек слагает и поет: «а ён — сучок из гулевых шоферов…» или «а я чешу, чешу ногу…», — то для него не существует ни Бетховена, ни Чайковского, ни Шостаковича.
Чекисты-ветераны и молодые сотрудники УКГБ у первого здания Самарской ЧК (улица Чапаевская, 165). Сентябрь 1977 г.
Воспитывая и просвещая бардов и их поклонников, Виктор Васильевич представал перед ними педагогом. Между прочим, Строков и внутренне и внешне очень похож на человека, занимающегося именно научно-педагогической деятельностью. Чем конкретно? Серьезными, постоянно накапливаемыми знаниями. Аналитическим и строгим мышлением, способностью охватывать и систематизировать события, факты и явления, на первый взгляд случайные, разрозненные. Настойчивостью в исследовании всевозможных путей-дорог от частного к общему и обратно, пока не будет найден верный ответ на тот или иной вопрос. Суховатостью и предупредительностью. Этим модным портфелем, полным книг и журналов.
3
Разумеется, работа Строкова не ограничивалась изучением «творчества» бардов. То было лишь частью дела, большого дела, выполняя которое, Строков все больше расширял сферу своей деятельности. Он знал, что политическая беспринципность, пассивность и равнодушие — настоящий оазис для прорастания разносортных идеологически вредных «цветочков», заразную пыльцу которых часто разносят обыкновенные спекулянты и ловчилы. С их легкой руки воспроизводящие музыку аппараты вызывают нездоровые эмоции и чувства слушателей, как наркотик принимающих болезненно рефлексирующий музыкальный «токсикоз». Так подпольно-кустарные пластинки на пленке для рентгеновских снимков и магнитные ленты начали одно время оборачиваться для некоторых юнцов и девиц настоящим воспалением души.
Любители же разного рода «литературных» откровений и сенсаций покупали продукцию уже определенно политического свойства от далеко не легкомысленных машинисток, которые по просьбе этих ловчил стали «труженицами» цеха так называемого «самиздата». У них можно было приобрести «правленые» стенограммы закрытых совещаний, фальсифицированные письма и документы, подкинутые из-за рубежа, подлинные письма, «зарисовки с натуры» и другие образчики прозы и поэзии, по тем или иным причинам (главная из них — антисоветское содержание) не получавшие права публикации.