Не забирай мое счастье
Шрифт:
— Просто, я помню твою маму, в таком-же состоянии… — объясняет все так же мягко. — Знаешь, как сильно она требовала моего внимания?
Боже! Неужели я это буду с отцом обсуждать?
— Эм, ладно! — выбираюсь из кольца его крепких рук. — Лучше посмотри, как я выгляжу! — перевожу разговор в другое русло.
— Ты ангелочек! — умиляется.
— Спасибо пап! — тянусь к его щеке. — Люблю тебя, хоть и не часто говорю!
— Знаю, милая! — пальцем по носу мажет. — Готова! — спрашивает локоть подставляя.
Боже! Вот и настал
Тимур
Веду свою маленькую Бусинку к алтарю, а в голове проносятся картинки из ее детства.
Вот она впервые меня папой назвала, вот я поддерживаю ее, когда она первые шаги делает. На следующей — догоняю ее с ложкой в руке, потому-что непоседой была.
Прятки, прогулки, бассейн, море, песочница. Первый день школы, первые слезы, первый поцелуй, о котором она сначала со мной поделилась, хоть он совсем невинный был — в щечку. Первый день в «Лиги», знакомство с Котовым. Поздние прогулки с Владом, вечеринки, на которых постоянно дежурили мои люди. А ее ежедневные возмущения, из-за того что охрана по пятам ходит…
Боже! И вот сейчас, я собственноручно передам ее Яну.
Признаюсь. Отношение мое к нему изменилось, как только я увидел безграничную любовь к своей дочери. Я уверен, что Тая будет счастлива с ним, ведь он на руках ее носит, в буквальном смысле этого слова.
Не всегда у истинных пар, все гармонично в отношениях — иногда бывают изъяны. Порой, некоторым и вовсе лучше жить без своей половинки.
Но тут совершенно иной случай. И я уверен в этом волке.
— Ты дрожишь! — спокойно сообщаю Бусинке.
— Ты главное держи меня, пап! — пищит ее тоненький голосок.
— Только до алтаря, Бусинка! — смеюсь я. — А дальше тебя перехватят руки пожеланнее.
Подвожу ее к Яну и заостряю на нем внимание, а он же засранец, своих глаз от Бусины не отрывает. Аж слюни текут. Подобрал бы…
— Она дрожит вся! — переключаюсь на волка. — Крепче держи! — требую строго.
— Всегда! — кивает мне. — Спасибо, Тимур! — добавляет напоследок.
— Иди ко мне, маленькая! — шепчет еле слышно. — Заждался тебя… — улыбается искренне.
Тая льнет к нему моментально, забыв о том, что в зале куча народа сидит, да и он по всей видимости тоже…
— Ян, блин! — одергиваю его, потому что Бусинку не могу.
— Еще секунду, и отпущу! — обещает он.
— Ага…уже целых три прошло…
Глава 55
Ян
— Детка! — шепчу, прижимая к себе дрожащее тело.
Она крепко спит, но при этом сотрясается, так же как и всю прошлую неделю. Твою ж мать…
— Маленькая моя, проснись! — умоляю, потому-что паника вновь разрывает изнутри. Обхватываю ее круглый животик, и поглаживать начинаю.
— Эй, ангелочки! — шепчу в кожу. — Не обижайте мамочку, она у нас сейчас очень хрупкая, поберегите ее еще немного, и уже
Не знаю почему, но мой голос действует на них как успокоительное.
Выдыхаю облегченно, чувствуя как дрожь потихоньку спадает, но не перестаю гладить внушительного размера животик.
— Вот так, молодцы! — хвалю их, и целую нежную кожу в области пупка.
Поскорей бы Ева прилетела. Еще вчера вызвонил ее сюда в Майями. Меня с каждым днем все сильней начинает тревожить непонятное состояние Таисии, хотя ведьма утверждает, что никаких аномалий не видит. А я блядь с каждым ее приступом, умираю медленно.
Совсем чуть-чуть осталось, недели две, не больше. Но сука, как же пережить эти ночные муки? Как?
Притягиваю к себе сонную малышку и в шею утыкаюсь. Втягиваю ее божественный аромат и расслабляюсь потихоньку, а уже минут через десять и сам в сон проваливаюсь.
— Ян! — сквозь пелену приятного сна, слышу голос Таи. — Ян, помоги!
Сердце останавливается. Распахиваю глаза и резко подрываюсь с постели. Что? Где? Сообразить ни хрена не могу, таскает по комнате.
— Ты где? — связываюсь моментально.
— На кухне. — пищит, а у меня сердце разрывается.
Сгребаю весь самоконтроль и несусь на эту гребаную кухню. Как только ловлю ее взгляд, выдыхаю рвано. Да вашу ж мать!
Стоит себе у плиты, спокойно блинчики жарит. Увидев меня сиять начинает. Примерно представляю, как выгляжу сейчас, испуганный и взъерошенный.
— Что? — выдыхаю наконец.
— Помоги блинчики дожарить, а то у меня что-то поясница затекла… — просит тоненьким голоском.
Вашу ж мать! Говорил же не ходить долго. Шестьдесят килограмм, на последнем месяце беременности двойняшками. Как тут не устанешь? Да у нее сейчас живот больше ее самой.
Подхожу к малышке и сходу позади нее плиту выключаю. Осторожно отбираю поварёшку и подхватываю ее на руки.
— А блинчики? — спрашивает, выпучивая губу. Да ты ж моя сладкая!
— Ты на целый полк нажарила! — возмущаюсь улыбаясь.
— Я кушать захотела! — хлопает глазками, когда я ее на диван укладываю. Нависаю над ней, упираясь переносицей в ее лоб.
— Почему меня не разбудила, я бы сам все приготовил.
— Ты так сладко спал, я не хотела будить тебя, — шепчет в губы. Сейчас точно съем эту непослушную тигрицу. Спал, видите ли ка я сладко…
Ну конечно, знала бы она, что мне снилось! Черт. В голове тут же сон транслируется. В нем Тая потрясный минет мне делает. Думаю, это награда за бессонную ночь. Кстати о ней.
— Тебе снова было плохо ночью! — сообщаю, укладываясь рядом. — С каждым днем, ты меня пугаешь все больше и больше… — признаюсь тревожным голосом.
— Я ничего не чувствовала, — головой мотает.
— В этом-то и проблема, я даже разбудить тебя не мог, а если в следующий раз и я не проснусь? — захожу осторожно, чтоб донести до нее мои переживания.