Не загоняй медведя в угол
Шрифт:
За спиной раздался взрыв. Макс плюнул в краба.
– Утрись, тварь.
Краб громко щёлкнул обеими клешнями, попытался напугать несостоявшуюся жертву. Макс рванул к самолёту. Теперь внимательно наблюдал за округой. Не хватало медведя встретить. Их ещё пещерными называют. Метров десять в холке, быстрый, словно пуля, разумен на столько, чтобы устраивать засады, живучий до такой степени, что даже несколько рожков из АК в морду его лишь злят. В общем, удовольствия с ним встречаться никакого. Вообще медведи так близко к городу не подбираются, но сегодня день какой-то… дурной. Случается всё, чего не может быть.
Обогнув разросшийся куст, Макс выскочил на продолговатую поляну. Падая, самолёт зацепился за деревья, крылья обломились, из дыры в хвостовом отсеке наружу рвалось пламя, которое уже подпалило несколько ближайших деревьев. Повсюду валялись дымившиеся обломки, воняло гарью и керосином. Макс подбежал к двери, попытался раскрыть, но её заклинило. Сбросив рюкзак и «Ксюху», он забрался на фюзеляж, затем спрыгнул на продолговатый нос. Оба стекла уцелели, хоть одно и покрылось сетью трещин. За ним охотник разглядел девушку, удерживаемую в кресле ремнями безопасности. Её голова свесилась вбок, кровь из разбитого лба виднелась на приборной панели, стекала по русым волосам на синий лётный комбинезон, несколько капель попало на стекло. В волосах охотник приметил фиолетовую прядь. В прежние времена это хоть и бросалось в глаза, но считалось нормальным. В новом мире волосы красили исключительно шлюхи (Линда предпочитала малиновый, хотя иногда красилась и в платиновую блондинку). Красить же лишь отдельные пряди… это даже у шлюх считалось моветоном. Так делали скатившиеся на дно представительницы этой профессии.
Макс не мог понять, как за штурвалом самолёта оказалась шлюха? Всякое, конечно, в жизни бывает… Вон, инопланетяне прилетели, начали порабощение Земли. Точнее самих иноземных захватчиков никто не видел, но их техника успешно уничтожает человечество. Однако, шлюха за штурвалом самолёта, во времена, когда летать – это значит быть убитым…
Макс в такое не мог поверить.
Он ударил по стеклу кулаком, но даже в треснувшем состоянии оно оказалось крепким. Пришлось несколько раз всадить тяжёлым берцем, перед тем, как оно начало поддаваться. В итоге, раза с седьмого Макс его, наконец, высадил. Соскользнул внутрь и огляделся. Кроме девушки никого ни в салоне, ни в кабине не оказалось. Он приложил два пальца к ярёмной вене пилота, почувствовал пульсацию. Тогда охотник отцепил ремни безопасности и взял её на руки. Весила девушка словно пушинка. Макс дошёл к заклинившей двери, повернул ручку и сильным ударом проложил себе выход. Дверь стукнула по фюзеляжу. Стоило ему выпрыгнуть, как в хвостовой части снова грохнуло. Пламя взвилось в небо с новой силой. Макс отнёс девушку на край поляны. Сходил за рюкзаком и автоматом. Остановился и посмотрел на окровавленное лицо пилота. Её короткие русые волосы приятно гармонировали с прошлогодней листвой. По-хорошему стоило отнести девушку в город, но шестое чувство подсказывало: не стоит. Да и далеко. Помощь ей требовалась немедленно, а до города несколько часов пути. Макс надел рюкзак, «Ксюху» повесил на плечо. Поднял девушку и направился в сторону блиндажа. По пути представил, как Стас удивится, когда напарник вернётся, да ещё и не в одиночку. Хотя он и сам мог видеть падавший самолёт.
Проходя мимо крабьего логова, Макс отстранённо подумал, что с Линдой сегодня встретиться уже не получится.
Инопланетная живность медленно вышла из укрытия, сверкнула глазами и защёлкала клешнями. Охотник взобрался на пригорок и зашагал к блиндажу.
Макс три раза постучал условным сигналом. Затем принялся громко и от души материться. Лишь после этого тяжёлая металлическая дверь начала открываться. Стас встретил напарника с голым торсом и пеной на лице.
– Ты чего тут… – запнулся, увидев ношу друга.
Макс прошёл мимо, уложил девушку на койку, затем снял автомат и сбросил рюкзак. Пошарил на полке в поисках аптечки, её там не оказалось. Залез в старую советскую тумбочку. Достал оттуда кожаную сумку с красным крестом.
Под потолком болталась привязанная к куску проволоки лампочка. В жёлтом свете лицо девушки выглядело мертвенно-бледным. Неожиданно лётчица вздрогнула, пальцы заскребли по одеялу.
– Принеси воды, – бросил Макс.
Стас покатил за чашкой. На половине пути остановился и замогильным голосом произнёс:
– Только не говори, что эта краля была в самолёте?!
– Ты его видел? – обернулся Макс на напарника.
– Слышал. Вначале подумал глюк, потом, что это эсвээмка, а это…
– Ты воду принесёшь?
– Зря ты её приволок. Сто против одного, что с городской стены зырили самолёт. Стопудняк её кинутся искать.
– Принеси воды, – приказным тоном сказал Макс.
Стас буркнул под нос и укатил в соседнюю комнату. Коротко скрипнул кран, послышался плеск воды. Девушка вздрогнула, открыла глаза и попыталась встать. Макс положил ей руки на плечи и с лёгкостью помешал это сделать.
– Где я? – её голос дрожал. В чёрных глазах без труда читался страх.
– В безопасности, – ответил охотник.
Несколько мгновений она смотрела на спасителя, а он на неё. В чертах девушки проскальзывала дерзкая и опасная кавказская красота, явно один из родителей был потомком гор. На вид ей не больше двадцати пяти, но в чёрных глазах читался житейский опыт, присущий более старшим людям.
Сказать, что Макс влюбился – не сказать ничего. Так обычно и бывает. Занимаешься заурядными делами, просто живёшь. Как вдруг встречаешь свою вторую половинку. Мир переворачивается с ног на голову, солнце начинает светить ярче, каждая тучка становится в радость. В такие моменты понимаешь – ты нашёл ЕГО. Человека, с которым готов прожить все оставшиеся годы, месяцы, недели, дни, часы и посвятить ему свои последние секунды.
Её глаза закатились, мышцы расслабились. Дыхание выровнялось. Она провалилась в забытье. Макс убрал ей волосы со лба. От кожи шёл жар.
В этот момент охотник понял, что вода в соседней комнате не течёт. Обернувшись, увидел, что Стас с кастрюлей в руках ожидал сзади. Макс почувствовал, что краснеет под его взглядом. Сам себя одёрнул. Что тут такого, в конце концов? Любовь – единственное из чувств, которое человек не может контролировать. Можно выкинуть из души страх. Можно сжать кулаки и зубы, забыть об отчаянии. При большом желании, можно не обращать внимания на боль – всё равно когда-нибудь пройдёт, пусть и с человеком. Про любовь забыть не получится, как и выкинуть из головы. Против настоящей любви нет лекарств. Она может быть как величайшим счастьем, так и бесконечным горем, если не взаимна.
– Чего? – не вытерпел Макс осуждающего взгляда напарника.
– Ты прямо любитель шалав, – Стас поставил кастрюлю возле кровати. – Про свою Линду мне все уши прожужжал, теперь эта… лётчица.
– Ты всерьёз думаешь, что она шлюха? – Макс взял бинт, смочил его и приложил ко лбу девушки. Она легко застонала, задрожали веки.
– А ты что, слепой? Блымкалками не блымкаешь, что ли? – вопросами на вопрос ответил Стас.
– Ты всерьёз думаешь, что шлюха управляла самолётом? – Макс вытер кровь со щеки девушки, чуть расстегнул комбинезон и протёр шею.
Стас хмыкнул.
– Все мы в прошлой жизни были кем-то, – он подъехал к столу, достал «Копир» и положил под него банку шпрот. Согласно дате, шпроты изготовили одиннадцать лет назад. По факту это тысячная копия тех шпрот. «Копир» хоть и делал точно такой же предмет, но у вновь созданной пищи отсутствовали признаки состаривания. Не будь этого нюанса, человечеству стало бы намного тяжелее вести борьбу с СВМ. – Все мы когда-то были кем-то. Не теми, кто сейчас. Сечёшь?
Макс промолчал.