Не закрывай глаза
Шрифт:
— Спасибо, — говорю я, когда он заканчивает, и поворачиваюсь к нему лицом.
— Говорил ли я, как тебе идет беременность?
Он прикасается к моей щеке. Любовь в его глазах наполняет меня счастьем.
— Надеюсь, это правда.
Я смеюсь, переведя взгляд с него на мой разросшийся живот. Мне нравится быть беременной. Я готова заплатить любую цену, чтобы наш ребенок появился на свет. Утренняя тошнота, изжога и все боли, которые приходят с беременностью, стоят того.
Джаред наклоняется ближе, прижимаясь ко мне своим теплым телом, и обнимает меня.
— Можешь не сомневаться,
Я ощущаю легкую нервозность, когда отойдя назад, заглядываю ему в глаза. Мы женаты уже три года и с первого дня пытались завести ребенка. Но терпели неудачу снова и снова, я переживала выкидыш за выкидышем. Именно тогда, когда я перестала верить в то, что когда-нибудь смогу иметь ребенка, считая, что это мое наказание за все, что сделала, я забеременела. Но может ли нам так повезти во второй или третий раз?
Последние месяцы этой беременности были одновременно волнующими и изнурительными. Как бы я ни ждала встречи со своим ребенком, я боюсь, что могу потерять его. Я не отвечаю мужу, просто улыбаюсь и целую его.
Джаред подходит к кухонному столу и выдвигает для меня стул. Когда я опускаюсь на него, мое канареечно-желтое платье для беременных собирается в складки по бокам. Наряду с новым именем и новой жизнью, я стала носить более яркую одежду. Больше никакого черного.
По пути к плите, Джаред переключает радио на станцию кантри. Пока играет музыка, он сервирует для меня завтрак: тосты, бекон, сосиски и яйца пашот.
Шум подъехавшего почтового фургона заставляет меня выглянуть в окно. Трой Вендел, выпрыгнув на землю, открывает наши ворота, под мышкой у него посылка. Он исчезает из виду, направляясь к нашей входной двери.
— Заказала что-то еще для ребенка? — подмигивает Джаред.
— Эй, не смотри на меня так. Детям нужно много всего.
Я хочу встать из-за стола, но он кладет руку мне на плечо.
— Ешь. Я принесу.
Он спешит из кухни, чтобы получить еще одну посылку, которую я заказала по Интернету. Я даже не могу вспомнить, что это.
Через несколько минут Джаред снова появляется на кухне и кладет пакет на пустой стул. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.
— Увидимся позже, любовь моя.
Я проглатываю бекон, который жевала, и надуваю губы.
— Ты не поешь со мной?
— Ты завтракаешь не одна.
Он наклоняется и целует мой живот.
Я взъерошиваю его каштановые волосы.
— Ты же знаешь, что я не смогу все это съесть. Ты всегда кладешь слишком много.
— Прости, детка. Мне нужно в студию. Нужно многое успеть перед поездкой в Кампече. —
Он смотрит в окно. — Почему бы тебе не пригласить Руби? Она пыталась уговорить тебя встретиться.
Я пожимаю плечами.
— Я не знаю. Я не понимаю, почему она вдруг захотела с нами общаться. Я думала, она меня ненавидит.
— Людям свойственно меняться.
Джаред снова целует меня и идет наверх одеваться.
Оставшись одна на кухне, я позволяю музыке овладеть мной. Я чувствую себя в безопасности здесь, в этом городе, в моей прекрасной кухне. Когда мы переехали в наш новый дом, кухне не хватало жизни, ее высасывали грязно-коричневые
Я вспоминаю, как мы покупали всю мебель и технику, и какое удовольствие нам приносил выбор каждого предмета.
Наша кухня совсем не похожа на кухню из моего детства, холодную и грязную и на которой не было места для смеха или домашней еды. Там пользовались лишь духовкой, в которой разогревали замороженные блюда.
Эта кухня — мой второй шанс, место, которое я хочу наполнить любовью, смехом и хорошей едой.
Я чувствую себя как дома в этом коттедже и в Фейпайне в целом. Кроме тех случаев, когда сталкиваюсь с Руби Уитмор.
С того дня, как мы переехали в коттедж, маленькая старушка с кудрявым волосом на подбородке ни разу не поздоровалась с нами. Она проходила мимо нас по улице, делая вид, что не замечает нас. Очевидно, наш коттедж когда-то принадлежал ее лучшей подруге Уилме, которая умерла за год до того, как Джаред купил его. Возможно, Руби наконец-то смирилась с тем, что ее подруга больше не вернется. Возможно, она наконец-то готова поприветствовать нас в районе.
Джаред прав, люди меняются. Я делаю мысленную пометку найти время, чтобы принять одно из ее приглашений на чай. Она просто одинокая старая женщина, нуждающаяся в компании. Что плохого в том, что я схожу к ней? Все будет хорошо, если я буду осторожно подбирать слова. Хорошо, что я опытная врунья.
Джаред возвращается на кухню, в футболке и джинсах, пахнущий мылом и лосьоном после бритья.
— Мне нужно идти. Я люблю тебя.
— Пока, милый.
Я встаю из-за стола и льну в его объятия.
— Не забудь о приеме у врача в четыре.
— Я помню.
Менее чем через минуту я вижу, как он выходит из наших ворот и садится в свою «Хонду». Помахав рукой на прощание, он уезжает.
Вернувшись на кухню, я съедаю кусок тоста и запиваю его яблочным соком. В меня больше не лезет, но, испытывая чувство вины за то, что не доела пищу, в которую Джаред вложил столько любви и усилий, я упаковываю часть в ланчбокс, чтобы съесть ее в средней школе Силвер Оак, где я работаю учителем математики.
Я не собиралась возвращаться к преподаванию на полный рабочий день, боясь, что меня легко смогут разоблачить, но после того, как дала частные уроки математики многим детям в городе и помогла им значительно улучшить свои оценки, все узнали о новом учителе.
Как и дома, в Корлейке, штат Флорида, я преподаю математику увлекательно для своих учеников. Это страсть, которая никогда не исчезнет, как бы далеко я ни бежала от прошлого.
Через несколько месяцев моего репетиторства Джорджия Дэлли, директор школы Силвер Оак, появилась на моем пороге и спросила, не хочу ли я поработать у них. Я сопротивлялась целый месяц, как бы мне не хотелось снова работать в школе, а затем сдалась, испугавшись, что Джорджия обнаружит, что мои документы фальшивые. Когда я передала ей документы, она даже не взглянула на них, больше сосредоточившись на успехах, которых я добилась с учениками, наставляя их в частном порядке.