(Не)желанная невеста
Шрифт:
Селина медленно повернула голову в сторону маркиза, очень надеясь, что ее взгляд был достаточно уничижительным.
Но стоило встретить темные, горящий лукавым блеском глаза, как собственные же установки треснули.
Ох, как же плохо новый жених влияет на ее самообладание.
— Засуньте свое «спасибо»… куда подальше, — Селин хмыкнула и зло усмехнулась. Наличие в экипаже Магдалины ее совсем не смущало. И плотину благопристойности прорвало. — Глупо было думать, что мы разойдемся с вами по-хорошему. Не хотите отказываться от помолвки сами, хорошо. Я добьюсь этого сама! Пойду к королю и добьюсь. Ясно вам? Не
Селина даже расстроилась, когда Равен промолчал. Перестал смотреть насмешливо, может, разозлился, но промолчал.
Экипаж уже преодолел половину пути, показался шпиль часовой башни на дворцовой площади и городские окраины. Хоть солнце склонялось к земле, было еще светло.
— Магдалина, позволь обмолвиться парой слов с невестой наедине.
Обманчиво-ласковый голос и совсем не просьба — приказ.
Магдалина посмотрела на подопечную, затем на маркиза. И вышла из экипажа.
— Минута, — напомнила она, глядя предостерегающе.
У Селины появилось четкое ощущение, что если маркиз задержит ее хоть на секунду, компаньонка ворвется и растерзает его на мелкие кусочки. Даже не являясь оборотнем, вгрызается и не отпустит пока тот не издаст последний вздох.
Поэтому Селина не злилась, что та, не дожидаясь ее согласия, вышла из экипажа. Может, Магдалина избавит от ненавистного жениха, если ослушается?
Равен смотрел на невесту, и она не отводила свой взгляд, готовая отбить любое его слово.
Вот только собеседник совсем неэкономно тратил отведенное ему время.
— Мне жаль, что я сказал, что такие женщины как вы, меня не интересуют, — вдруг произнес он.
Его слова подействовали на Селину как ведро холодной воды в самый жаркий летний день.
«Изменил свое мнение и извиняется?» — не верилось ей.
Не поверила. Прокрутила слова снова, и убедилась, что не так поняла. Он жалеет о том, что сказал и она узнала. А не о том, что она ему неинтересна.
Обида неприятно уколола, быстро сменяясь злостью. Уже на себя. Ведь Селина чувствовала непонятную обиду из-за того, что он не оценил ее по достоинству.
Но тут Равен решил ее совсем добить:
— Я ошибся, ты совсем не такая как я думал, Селина.
От огрубевших ноток в его голосе, когда он произнес ее имя, по телу прошла теплая волна, вызывая мурашки.
Да что не так с этим оборотнем? Почему он так действует на нее? Неужели это из-за того, что на нем нет печати, а на Селине его метка?
Она еще составит сотню вопросов, чтобы выяснить кто таков новый жених, но не сейчас.
Сейчас ей до дрожи в коленях хотелось кричать, кричать от собственной слабости — она слишком хорошо помнила поцелуй и хотела его повторить.
Но вместо этого заговорила, чуть не срываясь на крик:
— Это самые бестолково потраченные шестьдесят секунд в вашей жизни. Потому что мне плевать, что думает обо мне такой человек… ох, простите, оборотень, как вы!
Выбираясь из кареты, она услышала в ответ только насмешливый «хмык».
Бежала к дому подобрав юбки, будто за ней гнались демоны из преисподней.
Но от собственных мыслей не убежать.
А думала Селина о том, что ей действительно не наплевать, что думает о ней маркиз Шандерлон. Но поняла это только тогда, когда он заговорил об этом.
Где-то внутри, на подсознании,
Возможно, со временем смягчилась бы к новому жениху, если бы ей не понравился поцелуй.
Но ей, черт возьми, понравилось. И хуже того — она хотела еще.
Глава 17
Магдалина пыталась поговорить с подопечной, но та не слушала. Не отозвалась и на оклик миссис Хант. Но пошла Селина не в свою комнату, чтобы завалиться на кровать, уткнуться в мягкую подушку и промочить ее литрами слез и соплей, всхлипывая по прежней жизни.
Селина направилась прямиком в кабинет отца. Прямо так — в прогулочном костюме и с горящими губами, все еще помнящими поцелуй.
К кабинету примыкала библиотека. Там-то Селина и собиралась найти то, что избавит от неугодного жениха и метки. И от этих навязчивых порочных желаний. Если ходатайство король не удовлетворит, ждать до сентября не вариант, а значит, понадобятся другие пути. Раз прямая просьба к жениху не подействовала можно попытаться найти слабые места маркиза Шандерлона и надавить на них.
Пусть не думает, что он один умеет манипулировать людьми.
Но пока для этого Селина слишком мало знала о нем. Информация, предоставленная мистером Нортенгом, поверхностная.
Маркиз оборотень. В отличии от запечатанных, у него могла быть стая, вожак, который может ему приказывать. Если, конечно, Равен сам не является альфой. Тогда для Селины от этого не будет никакого прока. Если бы не встреча на озере, она и не узнала, что маркиз оборотень. Тем более незапечатанный.
К сожалению, на алтарийцах не написано кто есть кто. На первый взгляд, все просто. Общество четко делится на сословия. Низшее — люди, крестьяне, слуги, рабочие фабрик и заводов, все, кто лишен божественного дара, магии. Аристократы — оборотни и благословленные. Правящие — носители особого «блага», золотой или черной крови (конечно, не в прямом смысле слова). В Алтарии правящий род — носители золотой крови драконов. И они уже пару веков успешно руководят страной. А вот в Сантринийской империи не так все гладко. За сотню лет, уже не один переворот. Ни правящих, ни благословленных и оборотней, так просто не отличишь от обычных людей. А оборотни, носящие печать и вовсе ничем для окружающих, не отличаются. След от печати, как правило, находится в месте, всегда прикрытом одеждой. Селина даже никогда не видела, как эти печати выглядят.
Не обдумав, она приписала маркиза к изгнанникам, выступавшим против печатей, только потому, что он оборотень. Но могло оказаться, что он замешан в чем-то еще.
В городском кабинете графа Вайтерлина было куда больше рабочих документов, чем в поместье. Раньше они не представляли для Селины интереса. Большинство эмпатов на службе у «короны». А значит, информация не предназначена для посторонних. У отца имелся архив, где он хранил старые газеты и письма. У такого перфекциониста, как граф все было разложено по годам, и Селина нетерпеливо переходила от одной папки к другой в поисках документов двенадцатилетней давности. Именно когда умерла мать Селины рядом поселились новые соседи. Старых маленькая девочка и не помнила, лишь слышала шушуканье слуг.