(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений

Лунёва Мария

— Двадцать лет? — прошептала я

— Да, сначала не давали по состоянию здоровья. Но я упорно лечилась, и вот, казалось бы, всё. Но маленькая зарплата... И я пошла искать хорошее место работы. Упорно посещая курсы, осваивала новые профессии, карабкаясь вверх, и таки насобирала нужную сумму на счету. Ещё один малыш, ожидающий свою маму. И снова анкеты, проверки у психологов, и деньги есть и заключения от врачей хорошие, но нет своей жилплощади. И снова борьба. Ты не смотри, девочка, что я такая спокойная.

Я просто устала бояться да волноваться. Всё можно пережить. Преодолеть. Всё! Понимаешь?

— Вы будете чудесной мамой, миссис Ненси, теперь-то у вас есть всё.

— Да, осталось только отбить свою землю. Но для этого у меня есть муж. Он будет стрелять, а я перезаряжать бластеры.

Я вытерла слёзы и улыбнулась.

— Потерпеть два дня — это тебе не двадцать лет! — мне стало как-то стыдно за свою слабость.

Сижу тут, живая, здоровая, в собственном доме и на жизнь жалуюсь.

— Два дня, Даллия, и мы с тобой заживём счастливо. Каждая из нас получит свой кусочек от пирога под названием "Счастье". Ты начнёшь строить свою семью и быт. Я на тебе поучусь быть матерью.

— Это, пожалуйста, — засмеялась я.

— Ну вот и славно, а теперь пойдём пить чай, а то твой муж наверняка уже весь извёлся. Сразу видно — влюблён мальчик.

— Это у нас взаимно, — тяжело поднявшись, я потянулась за чистой, а главное, сухой одеждой.

Чай, разумеется, хорошо, но сначала переодеться не мешало бы. И постель просушить.

Миссис Ненси вышла из спальни, но осталась в коридоре, дожидаясь меня.

Ужин прошёл в тишине. Разговоры не вязались. Что-то гнетущее витало по дому, дыша холодом нам в затылки.

Даже вкусные свежие лепёшки не подняли настроение.

Пожелав спокойной ночи, наши временные постояльцы скрылись в своей комнате, мы же с Калебом отправились в спальню.

— Ложись, Дали, — муж вынул из шкафа мою единственную сорочку и разложил на кровати.

— А ты?

— А я на веранду.

— Но...

— Так надо, малыш. На рассвете Петер меня сменит, и я приду к тебе греться.

Поджав губы, я смолчала.

— Пока ты переодеваешься, принесу тебе воды. Вдруг ночью пить захочешь.

Мой медведь спешно вышел из комнаты.

Нахмурившись, потянулась за ночной сорочкой. Новая. Мягкая розовая ткань не доходила до колен. Тонкие бретельки на плечах и нежная отделка гипюром на лифе.

— Ты шикарна, детка, — обернувшись, я сообразила, что Калеб вернулся. Он стоял с полным стаканом на пороге. — За такими ножками ползти хочется.

Усмехнувшись, я скользнула под одеяло.

Поставив стакан на табурет у кровати, муж склонился надо мной и впился жадным поцелуем в губы. Обхватив его за шею, привычно зарылась пальцами в чёрные мягкие волосы своего медведя.

— Люблю тебя, крошка, — шепнул он между поцелуями. — Схожу по тебе с ума и кусаю локти каждый раз, как вижу твоё податливое совершенное тело. Как же хочется опустить тебя на подушки и оказаться промеж твоих обалденно стройных ножек.

Смутившись, я лишь прикрыла глаза.

— Ну ничего, это будет мне наградой. Я своё получу, Дали.

— Мешать не стану, — шепнула в ответ.

— А это я в тебе просто обожаю, детка. Ты такая настоящая, без этой шелухи лживой.

Соседняя комната приоткрылась, и послышались шаги. Мистер Петер вернулся на веранду.

— Пойду я, малыш, — Калеб недовольно прикусил нижнюю губу. — Не мёрзни здесь без меня.

— Я постараюсь, — потянувшись, поцеловала его и разжала руки.

***

Гром. Как же я устала от этой непогоды, вгоняющей в хандру.

Лёжа в холодной кровати, прислушивалась к тишине дома, улавливая любой звук из кухни.

Сон не шёл.

Я ждала рассвет. Того момента, когда Калеб придёт ко мне.

Но чёрное небо и не думало светлеть.

Крупные капли дождя монотонно стучали по куполу.

Передёрнув плечами, я всё же села и потянулась за стаканом с водой. Пригубив, сделала всего один глоток.

Небо разделила пополам ослепляющая молния.

Один... два... три...

Раскат грома. Да такой мощный, что я зажмурилась и втянула голову в плечи.

Всё. Не могу больше.

Поднявшись, я стащила с кровати одеяло и, накинув его на плечи, побрела к мужу.

На кухне тихо и темно.

Открытая дверь вела на веранду. Он сидел на принесённом от соседей широком стуле с высокой спинкой. Как и всегда обнажён по пояс. Тусклая лампа над его головой освещала лицо.

Таким Калеба я видела редко.

Сосредоточенный. Суровый. Настоящий.

Рядом на табуретке стакан с чаем и пара бластеров. На полу куртка.

Замерев на входе, я всматривалась в лицо мужа. Мягкая бородка, длинные слегка волнистые волосы, достающие до плеч. Они немного отрасли. Хищный прищур тёмных как ночь глаз.

Опасный мужчина.

Я сделала шаг вперёд, и он резко обернулся.

— Дали!

Приложив палец к губам, подошла к нему. Горячие руки мгновенно сомкнулись на моей талии, и я очутилась на его коленях.

— Почему не спишь, детка?

— Не могу. Гроза. Ты ведь знаешь, как я её не люблю, — я скользнула пальчиками по его плечу. Мускулы тверды как камень, кожа горячая.

— Дело только в грозе? — он приподнял бровь.

— Нет. Ещё в постели нет тебя, — не удержавшись, я снова провела ладонью по его обнажённой груди. — Тебе не холодно?

— Нет, — он нахмурился и, подтянув одеяло, укутал меня в него.

Прижавшись к своему гиганту, взглянула на купол. По нему медленно стекали тонкие ручейки.