(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений
Шрифт:
— Почему? — я замерла, готовясь услышать ответ.
— Волосы выпадать начинают, — я чётко различила в его голосе смешок.
— Ужас какой, мне и душа хватит, — признаться, я поверила ему на слово. Проверять точно не стану.
Нацепив шапку и перчатки, вернулась в шахту.
Перебирая руками и ногами, я слышала странное сопение, доносившееся из-за пазухи. Уколовшись в очередной раз, прошипела. Перчатки, конечно, помогли, но коленям всё равно приходилось несладко.
—
— Это неприлично, — пробормотала я куда-то между грудей.
— Ты, видимо, ещё недостаточно голодная, детка. Можешь вернуться и подождать, — донеслось до меня.
И снова это странное сопение...
— Что вы там делаете? — моё любопытство бежало вперёд меня.
— Ты о чём?
— Что за звуки? — прошипела я настойчивее.
— Зеленоглазая, я, вообще-то, в тюрьме...
— И что?
— Как тебе объяснить, просто твой третий размер наводит на романтику... Воздуха не хватает от восторга.
Я встала как вкопанная, соображая, что за намёки такие. Издевается, что ли?! И главное, не спросишь прямо... Высмеет, если что.
— Мистер Мортен, вам там ничего не видно!
— Поверь мне хватает...
— Калеб, почему вы так дышите? — у меня щёки гореть начинали, до того фантазия красками заиграла.
— Дали, — он рассмеялся, — вентиляция у нас иногда отрубается. Воздуху действительно не хватает. Хотя мне интересно услышать, в чём ты меня там подозреваешь.
Выходит, нравлюсь я тебе, малышка, раз так реагируешь.
— Нравитесь, — не задумываясь, выдохнула я с облегчением.
— Ты мне тоже сразу в душу запала, крошка, даже жить захотелось. Давай ползи, нам нужно отвоевать твои припасы.
— Угу, — пробормотала я.
Остановившись у первой решётки, заглянула внутрь. Бычьего вида мужик с толстенным пузом и шеей спал. Чуть подавшись вперёд, я ухватилась за решётку и почувствовала, как она отъезжает вниз. Дёрнувшись, вернула всё на место.
— Что там у тебя, Даллия? — тихонько поинтересовался муж.
— Ничего! Спит бугай какой-то, — прошептала я в бюстик.
— А еда твоя?
— Не вижу, — я пыталась высмотреть через прутья хоть что-то. — Только засаленный рюкзак у входа...
— Значит, ползи дальше.
Обречённо вздохнув, я направилась к следующей решётке. Через неё проникал свет, развеивая мрак впереди. Под коленями неприятно хрустели эти самые "ежи". Расчищая залежи трупиков космических тараканов, я снова остановилась и заглянула в каюту.
Хрюкнув со смеху, уткнулась носом в рукав.
— Что там, Дали? — в тихом шёпоте Калеба слышалось нетерпение.
— Боже, я надеюсь не у всех мужиков такой тощий зад! — пропищала
— Ты что там на другого пялишься, детка? — прорычали за шиворотом. — Где твой стыд?
Ответить я не могла. Просто, стоя посреди каюты, абсолютно голый мужик принимал душ, накрыв кровать колпаком. Удерживая в правой руке трубу с водой, левую он возводил к потолку, беря самые высокие ноты классической арии. Как он пел!!!
— Вот это талант! — восхищённо пискнула я.
— Сумка там? — голос Калеба звучал недовольно.
— Да, погоди, — шикнула я на него. — Не до неё...
Мужик умолк и сменил позу. Вновь зазвучало дивное пение. Голос у гастарбайтера был мощный. Сочный, густой...
— Даллия Мортен! Не смей при живом муже пялиться на чужие задницы!!!
Кое-кто выступление не оценил.
— Ой, да ладно, — я расплылась в улыбке. — Тощую попу я уже практически ему простила...
— Даллия, я тебя очень прошу — не пялься на другого!!! — неожиданно рявкнул Калеб. Мужик умолк и осмотрелся.
— Тихо, он слышит, — пропищала я опять в выемку между чашечками бюстика. — Вы мне нравитесь больше, только успокойтесь!
Калеб умолк, только громкое сопение подсказывало мне, что он не отключился. Прошло пару мгновений и напор душа опять стал мощнее. Правда, теперь хозяин каюты мылся молча.
Подождав ещё немного продолжение концерта, поняла, что его не будет. Бегло осмотрев через решётку комнатку, заприметила небольшую сумку на лямке, выглядывающую из-под койки... Не то...
Разочарованно вздохнув, поползла дальше.
Что-то коснулось моей щиколотки. Будто скользнуло по коже и отпрянуло.
— Ай! — дёрнулась я вперёд и тут же, остановившись, попыталась заглянуть между своих ног и понять, что там за моей спиной. Но в темноте мало что видела. В шахте было тихо. Только сопение Калеба за моим воротом.
— Что, Дали? — нетерпеливо пробурчал он.
— Показалось, что кто-то прикоснулся, — мне стало немного не по себе. — Тут ведь ничего такого не водится, правда?
Я и сама слышала, как испуганно звучит мой голос.
— Нет, Дали. Паутина или ещё какая-нибудь ерунда, успокойся...
— Паутина! Это, в которой пауки сидят? — простонала я. — Ничего себе "ерунда"!
— Даллия, заинька моя, а где ты работала? Напомни мне.
Я скривилась прекрасно понимая, куда он ведёт.
— На мусороперерабатывающем заводе, — выпалила я. — Но живность всякую не люблю! Если только она не зелёная и не в горшке? Ваши гипотетические пауки, я думаю, немножко не растения, и ещё они кусаются. Но главное, у них такие противные мохнатые ножки...