Не злодей
Шрифт:
Эй, а что это рожи на проекционном экране комма стали еще серьезнее?! Кроме, правда, аналитика-аутиста:
— Хорошо сказано, Алан, — Правдоруб быстро сделал пометку. — Ты не против, если я эту фразу потом на ролике смонтирую Джаз? Она так здорово умеет давать пинка!
Капец. Я молча махнул рукой, разрешая — и отключился. Пойду-ка я к злодеям. Молча, на всякий случай.
Глава 24 без правок
Серую туманную стену я пересек с телефоном в руке. На первом же шагу пришлось придвинуть аппарат к себе, чтобы проекционный экран оказался прямо перед носом — иначе разглядеть цифры и
К слову сказать, народу около парка собралось весьма прилично — после запуска «видеообращения» с ведущим-клоуном, повторяющим одно и то же на разные лады. Забавно, но именно это ролик, записанный с разными вариациями, заметно снизил количество желающих забраться внутрь локальной погодной аномалии. Тонко рассчитанный психологический эффект, на самом деле: ведь у «битвы Добра и Зла» должны быть зрители.
Унизить «Молодых защитников Монтерей-Бэй» прямо на глазах тех, кто им как минимум сочувствует — означает сходу набрать себе неплохой медийный капитал. Люди ведь любят шоу, а в американской глубинке, где зрелища ценят не меньше, чем в больших городах США, с ними как-то особенно туго. Однако потенциальные зрители все прибывают, ширина опоясывающих парк улиц конечна, еще сколько-то народа сможет все увидеть с перекрестков — а вот остальные останутся разочарованы. Значит — скоро начнётся основное действо. Надо поторапливаться, если я хочу что-то узнать для своих.
Подумав, я выключил телефон и взялся за комм. На удивление, геройский приборчик не спасовал там, где перестала работать вроде бы куда более надёжная связь.
— Хоук, готовьтесь, кажется они начнут в ближайшие десять минут, — передал я. — Пока попробую найти внутри… хоть чего-нибудь. Видимость внутри нулевая, в том числе и для камер мобильника.
— Будь осторожен! — Птица вложила в эти простые слова ту особую интонацию, на какую способен только любящий человек.
— Очень постараюсь не победить никого лично, — проникновенно пообещал ей я, вызвав наконец сдавленные смешки по другим каналам.
«А еще постараюсь не вписаться головой в дерево, не вломится в кусты, не запнуться о декоративный заборчик или лавку — парк, все-таки, не чистое поле. Злодейскому эмпату пришлось сильно постараться, чтобы удержать аж тысячу человек от подобных происшествий — сильно подозреваю, эта задача сейчас занимает его полностью. Ну и хорошо, минус одна проблема. Даже минус две: сверху-погоднику тоже зевать некогда, контролируя такой объем приземленной облачности.
Вот только мне эти соображения никак не помогут ориентироваться в пространстве. В такой густой «каше» потеряться в трех соснах можно без всякого внушения… М-да. Ну что ж — Фая, твой выход!
Как-то я не заценил в прошлые разы, когда пользовался «зрением» бордовой борзой — а ведь вампирские маго-биологические технологии не только позволяли симбионту передавать мне картинку своего восприятия, но и синхронизировали её с моим местом положения, будто это я «смотрю», а не выпущенный на волю питомец. Ладно, что тут у нас?
Занятно, но с прошлого раза в «бордово-белое» синтез-изображение добавилось красок: во всяком случае стволы деревьев и кусты я теперь воспринимал очень тусклыми размазано-зелеными линиями, а коварные заборчики — черными, едва заметными штрихами у самой земли. А вот люди пылали ярко-алым, организуя впереди подобие гигантской россыпи жарко тлеющих углей.
— Они собрали всех «заложников» на кольцевой аллее в центре парка, — передал очередные разведданные я. — Часть медленно бредет по кругу, остальные, похоже, просто сидят.
Когда центральный парк это квадрат с углом примерно в километр — особого геройства для сбора информации вот вообще не требуется. Даже на дерево забираться на пришлось.
— В центре парка, внутри кольца дорожек, летняя сцена, — подсказала Джаз.
— Постараются разделить нас в тумане, поймать, и притащить туда — на глаза уже собранной публике, — мрачно закончила мысль Хоук. — Поиздеваться и бросить связанными: «смотрите на ваших драгоценных героев». Все правильно рассчитали, сволочи: садится в туман сквозь ветви даже я не рискну — мало ли что внизу. Или кто. А если войдём пешком, то контролю видимости и проекционной эмпатии одновременно нам нечего толком противопоставить.
— Но они-то этого точно знать не могут, — медленно проговорил я. — А в игру «подготовь ловушку недругу» еще можно успеть поиграть вдвоем.
— Что? Алан, ты…
— Главное, точно сделайте, что я скажу, а пока — не отвлекайте. Пожалуйста!
Черт, бег по пересеченной местности с нулевой видимостью — это именно мой любимый вид спорта, блин. Даже с Фаиной поддержкой не заметить препятствие как нефиг делать… нос уже заранее от предвкушения неминуемой встречи с землей болит. И хорошо если не с асфальтом или стволом дерева!
…Почти успел! Мне осталось заложить три последние печати, когда под бравурную музыку, доносящуюся до меня откуда-то сверху, суперзлодеи-дебютанты начали свое представление:
— Доброе утро Салинас!
— Доброе утро, Монтерей-Бэй!
— Вы нас не ждали, а мы пришли… А то тут у вас как-то тихо и пасторально все стало. Как в болоте!
— Но мы-то ваше болото перебаламутим! — это прозвучало хором, двумя мужскими голосами и одним женским. — Потому что мы — «Баламуты»!
— Да, мы злодеи…
— Но мы — супер!
— Даже гадости делаем обаятельно! Вы нас обязательно полюбите! Мы ведь теперь… соседи!
— Мистер Хикс, вечная унылая клоунская рожа…
— Весельчак Хикс, я попрошу!
— Бурегон — именно он напустил тут тумана! Ну и я — скромная и обаятельная милашка Шарм!
— Мы же лучше этих ваших прилизанных скучных геройчиков, верно?
— Кстати, а где же они? А то мы тут случайно полторы тысячи местных жителей пленили… То есть они сами к нам в гости пришли…
— МЫ ТУТ!!! — А Хоук-то не промах — не забыла про собственную акустику, которую надо было еще притащить и установить по соседним крышам. — А ВЫ… УБИРАЙТЕСЬ, ОТКУДА ПРИШЛИ!
Пристраивая последнюю молниевую печать на коре дерева, я даже через отлично глушащий звуки полог тумана расслышал слитный и довольный рёв топлы.
— Ой-ой, и кто нас выгонит? Вы, что ли? Ну-ну.
Я постарался приблизится к самому краю туманной стены так, чтобы меня все еще не было видно, одновременно пытаясь отряхнуть туристические штаны и футболку. Предплечья саднило, особенно левое, на котором расплывался шикарный синяк. Нос и голову я уберег — но контролировать падение полностью не вышло, и на третий раз я хорошо так приложился о древесные корни. После чего совесть за использование столетних ясеней в качестве громоотводов мучать меня перестала окончательно.