Неандертальцы: история несостоявшегося человечества
Шрифт:
Встречаются на неандертальских костях и следы колотых ран. Наиболее красноречивый пример тому даёт скелет, обозначаемый как Шанидар 3. Левое легкое обладателя этого скелета было пробито остроконечным предметом между восьмым и девятым рёбрами, о чём свидетельствует глубокая зазубрина на поверхности девятого ребра. Это могло быть следствием вооружённого нападения или несчастного случая в ходе охоты. Так или иначе, после этого человек прожил ещё несколько недель, пока не погиб по какой-то иной причине (возможно, он стал жертвой обвала, произошедшего в пещере).
Некоторые косвенные данные позволяют также предполагать, что в доступе к материальным благам не было сколько-нибудь явного неравенства, так что ещё или уже недееспособные члены неандертальских сообществ в обычных условиях твёрдо могли рассчитывать на свою долю общего «пирога». Во всяком случае, результаты изотопных анализов говорят о том, что для детей, как и для
226
Richards et al. 2008b.
Жестокость, насилие и поедание ближних
Да, неандертальцы знали, что такие милосердие по отношению к ближним, но изображать их на этом основании совершенными ангелами было бы всё же некоторым преувеличением. Они были людьми и разделяли с гомо сапиенс не только его достоинства, но и многие недостатки. В трудные времена, когда вставал вопрос о выживании группы и младенцы или старики становились серьёзной обузой, отношение к ним, вероятно, было жестоким. Новорождённых могли убивать, стариков бросать на произвол судьбы [227] . То же самое, оказавшись в экстремальных условиях, часто делали и охотники-собиратели недавнего прошлого, особенно те, что обитали, подобно неандертальцам, в регионах с суровыми климатическими условиями [228] .
227
См., напр.: Berger and Trinkaus 1995: 849; Pettitt 2000: 357.
228
См., напр.: Зеленин 1937; Малори 2002: 180–185 и др.
Ещё один порок, который неандертальцы разделяли с нашим видом, — склонность к насилию по отношению к себе подобным. Они тоже воевали друг с другом, убивали друг друга, а иногда и поедали друг друга. Правда, роль войны в их жизни и истории не стоит, как это иногда делают, преувеличивать. Свидетельства сколько-нибудь масштабных боевых действий с большим числом жертв для неандертальцев неизвестны, но некоторые их скелеты, как уже говорилось, несут следы ран, несомненно, нанесённых орудиями (Шанидар, Сен-Сезер) [229] . Имеются для этой эпохи и явные указания на существование каннибализма.
229
Zollikofer C. P. E. et al. 2002; Churchill et al. 2009.
Считается, что первым тему неандертальского каннибализма поднял бельгийский геолог Э. Дюпон, проводивший в 1866 г. обследование грота Тру де ля Нолетт и обнаруживший там несколько человеческих костей (см. табл. 1.1). Интересно, что, хотя Дюпон выразил своё мнение совершенно недвусмысленно и категорически отверг предположение о том, что найденные в гроте скелетные останки представляют собой следы каннибальского пиршества неандертальцев [230] , автор англоязычного сообщения о находках бельгийского учёного, опубликованного в 1867 г., приписал ему прямо противоположную точку зрения, и это заблуждение продержалось более полувека. В 30-е годы прошлого столетия его разделял, например, А. Хрдличка, в одной из статей которого говорится о том, будто, по мнению Дюпона, кости из Ля Нолетт являют признаки каннибализма [231] .
230
Кому он в данном случае возражал, точно неизвестно, поскольку в печати с таким предположением никто до того, как будто, не выступал.
231
По Trinkaus and Shipman 1994: 104–105.
Всерьёз о неандертальском каннибализме заговорили в начале прошлого века. Поводом для этого стали находки из пещеры (или, скорее, скального навеса) Крапина в Хорватии. Там были обнаружены сотни костей неандертальцев, а также их каменные орудия и останки множества видов животных. Человеческие кости были в большинстве своём сильно фрагментированы, а некоторые из них, кроме того, несли следы воздействия огня, что и привело исследователя Крапины, К. Горяновича-Крамбергера, к выводу о существовании среди неандертальцев каннибализма. Впоследствии, однако, было показано, что почти все повреждения на костях из Крапины возникли под воздействием естественных факторов, таких как давление пещерных отложений, скальные обвалы или, например, обгладывание человеческих останков животными-падальщиками. Лишь на двух лопатках и на одном из черепов (на лобной кости) выявлены более или менее достоверные следы работы каменными орудиями, но были ли они оставлены в ходе каннибальского пиршества или, например, в процессе подготовки уже давно разложившихся тел к погребению, неясно. Такого же рода сомнения существуют и относительно большинства других находок, в разное время рассматривавшихся в качестве возможных свидетельств поедания неандертальцами себе подобных. И всё же есть факты, которые трудно интерпретировать иначе.
Наиболее убедительные доказательства того, что по крайней мере некоторые неандертальцы практиковали каннибализм, были получены в ходе раскопок пещеры Муля-Герси, расположенной в долине р. Роны на юго-востоке Франции. В одном из слоёв этой пещеры обнаружено около 80 фрагментов черепов и костей посткраниального скелета, принадлежащих как минимум шести индивидам. Они залегали вперемешку со столь же сильно фрагментированными останками благородного оленя и ряда других млекопитающих, причём поверхность тех и других несла совершенно идентичные следы работы каменными орудиями. Эти следы свидетельствуют о том, что и людей, и животных расчленяли с целью употребления в пищу, с костей срезали мясо, а затем дробили их для извлечения костного мозга. Интересно, что каменные изделия в этом слое сравнительно немногочисленны, и преобладают среди них не отходы производства, как в вышележащих и нижележащих отложениях пещеры, а готовые орудия. Кроме того, в слое зафиксированы три очажных пятна [232] .
232
Defleur A. et al. 1999.
Картина, аналогичная описанной для Муля-Герси, была зафиксирована и в пещере Эль Сидрон, где неандертальцы жили примерно 50 тыс. лет назад, а также в гораздо более древних отложениях пещеры Гран Долина в Атапуэрке на северо-востоке Испании, где обнаружены останки как минимум шести гоминид. Это были ещё не неандертальцы, но, вполне возможно, их дальние предки (см. главу 3). Кости происходят из одного и того же геологического слоя, надёжно датируемого концом нижнего плейстоцена (около 800 тыс. лет назад). Они залегали в нём вперемешку с костями животных и каменными изделиями. Большинство костей гоминид несёт на своих поверхностях точно такие же следы надрезов и ударов орудиями, какие имеются на прочих фаунистических остатках, что не без оснований истолковывается как свидетельство каннибализма.
Каннибализм — это, конечно, очень плохо. Однако, во-первых, неандертальцы — далеко не единственные, кто уличён в этом грехе. Его разделяют с ними многие другие виды животных, включая, например, шимпанзе (о гомо сапиенс и говорить нечего, тут вообще клеймо негде ставить). А во-вторых, остаётся неизвестным, почему они, собственно, в этот грех впадали. Может быть, просто от голода или плохого отношения к съеденным, а может быть, совсем наоборот, воздавая им честь и обеспечивая какие-то блага в потустороннем мире, а заодно надеясь позаимствовать часть их силы и иных достоинств.
Литература
Общество: Davies and Underdown 2006; Gamble 1999; Kuhn and Stiner 2006; Pettitt 2000.
Онтогенез: Медникова 2008; Guatelli-Steinberg 2009, 2010; Robson and Wood 2008.
Каннибализм: Defleur et al. 1999; Orschiedt 2008; White and Toth 1991.
Глава 10
Drang nach Osten
Костные останки неандертальцев известны не только в Европе, но и далеко за её пределами. Они обнаружены на Ближнем Востоке, в Передней Азии, в Средней Азии и на юге Сибири. Во всех этих регионах они имеют относительно поздние датировки, значительно уступая по возрасту древнейшим европейским находкам. Кроме того, ни в одном из перечисленных районов, за исключением Ближнего Востока, нет пока антропологических материалов, которые позволяли бы предполагать местную эволюцию неандертальцев. Таким образом, наиболее правдоподобным объяснением их появления в центре Евразии является объяснение миграционное. Похоже, что в какой-то период им стало тесно в Европе, и в поисках нового жизненного пространства они совершили «бросок на восток». Бросок этот, конечно, не был молниеносным: прошли тысячи лет, прежде чем миграционные волны докатились от Средиземного моря до Алтая.