Неандертальский параллакс. Трилогия
Шрифт:
Мэри чувствовала как по её лицу струится пот, несмотря на зимний холод. Понтер собирается увести её от…
Нет, думала рациональная часть Мэри, сражаясь за доступ к её сознанию. Девы здесь нет.
Есть! кричала другая её часть. Она здесь!
Нет! Нет! Девы нет. Никакой Девы нет…
Но она была — её не могло не быть, потому что Мэри вдруг почувствовала, как её ноги отрываются от земли, и она взлетает…
Потому
Мэри повертела головой по сторонам, пытаясь снова разглядеть сияние Девы Марии, и увидела Луизу, лежащую на плече у Адекора — оба следовали за Мэри и Понтером по пятам.
К ним подскочил мужчина с совершенно диким взглядом. Он ударил Понтера, который легко уклонился. Но тут на Понтера наскочил другой мужчина и заорал:
— Изыди, нечистая сила!
Понтер пытался уклоняться от ударов, но тщетно. Нападающий был словно одержим — хотя почему «словно», подумала Мэри. Он попал кулаком по широкой челюсти Понтера, и тот наконец вынужден был ответить, ударив нападающему открытой ладонью в грудь. Даже сквозь окружающую какофонию Мэри услышала треск ломающихся рёбер, и мужчина упал. Толпа хлынула в очищенное Бандрой пространство, и похоже было, что нападавшего сейчас затопчут, но Понтер рванулся вперёд и через несколько секунд уже протиснулся достаточно далеко, чтобы Мэри не смогла разглядеть, что стало с упавшим мужчиной.
Мэри у Понтера на плече нещадно швыряло и трясло, перед глазами всё прыгало, но внезапно она заметила, как гигантский светящийся шар начал свой спуск по флагштоку — геодезическая сфера шести футов в диаметре, покрытая уотерфордским хрусталём, освещённая изнутри и снаружи. Вряд ли кто-то сохранил достаточно рассудка, чтобы запустить процесс; наверняка всё контролировалось компьютером.
Стробоскопы. Прожектора. Лазерные лучи, прошивающие облака сухого льда.
Новые крики. Новые выстрелы. Звук бьющегося стекла. Завывание сирен. Лошадь пытается сбросить конного полицейского.
— Мария! — закричала Мэри. — Спаси нас!
— Понтер! — донёсся сзади голос Адекора. — Осторожно!
Мэри ощутила, как дёрнулась голова Понтера. Ещё один безумец пробирался к нему, в этот раз размахивая монтировкой. Понтер отклонился вправо, расталкивая людей в стороны и уклоняясь от удара по голове.
Бандра развернулась и схватила нападавшего за запястье. Снова Мэри расслышала хруст ломающейся кости, и монтировка упала на мостовую.
Мэри отчаянно вертела головой, высматривая Деву Марию. Гигантский шар почти завершил свой путь — и они почти выбрались с Таймс-сквер на 42-ю стрит.
Внезапно небо взорвалось.
Мэри вскинула голову. Владыка небесный! Это…
Но нет. Нет, просто компьютер, должно быть, контролировал не только опускающийся шар, но и фейерверк. Огромный павлиний хвост света начал раскрываться позади них, и в небеса взмыли красные, белые и синие ракеты.
Ноги Понтера поднимались и опускались, словно поршни машины. Толпа редела, и они уже двигались с приличной скоростью. Бандра по-прежнему держалась впереди, Адекор с Луизой на плече замыкал строй; так они и бежали все вместе в ночь и в Новый год.
— Мария! — звала Мэри Воган. — Святая Дева, вернись!
Штаб-квартира Объединённых Наций находится всего в миле к востоку от Таймс-сквер. Им понадобилось девяносто минут, чтобы добраться дотуда пешком, борясь с дорожным движением и толпами вдоль всего пути, но в конце концов они сделали это и без проблем попали внутрь — охранник-глексен узнал Понтера и впустил их.
Видения закончились вскоре после полуночи, прекратившись так же внезапно, как и начались. У Мэри раскалывалась голова; она чувствовала себя пустой и холодной внутри.
— Что ты видела? — спросила она Луизу.
Луиза медленно покачала головой, очевидно, припоминая ушедшее ощущение чуда.
— Бога, — сказала она. — Бога-отца, такого же, как на крыше Сикстинской капеллы. Это было… — Она поискала подходящее слово. — Это было само совершенство.
Остаток ночи они провели на двадцатом этаже здания Секретариата; они заснули в конференц-зале, под звуки доносящихся снизу криков и завывания сирен: видения кончились, но хаос только начинался.
Утром они смотрели по телевизору обывочные новостные выпуски — некоторые каналы не работали вообще — пытаясь понять, что же всё-таки случилось.
К этому моменту коллапс магнитного поля Земли продолжался уже четыре месяца — впервые со времени появления сознания в этом мире. Напряжённость поля сильно флуктуировала, силовые линии непредсказуемо сходились и расходились.
— Ну, — сказала Луиза, глядя в экран телевизора, — нельзя сказать, что оно именно зависло, но…
— Но что? — спросила Мэри. Они обе были смертельно усталые, немытые и сильно исцарапанные.
— Я говорила Джоку, что главной проблемой, которую принесёт коллапс магнитного поля, будет не ультрафиолетовое излучение или что-то в этом роде. Скорее, говорила я, это будут эффекты, производимые им на человеческое сознание.
— Я почувствовала то же самое, что и в тестовой камере у Вероники Шеннон, — сказала Мэри, — только гораздо ярче.
Понтер кивнул.
— А я, как и в камере Вероники, ничего не почувствовал, как и, я уверен, любой другой бараст.