Неандертальский параллакс. Трилогия
Шрифт:
У Жасмель затряслись губы.
Адекор поставил робота на шасси. Проверил кабельное гнездо — оно выглядело пристойно. Жасмель тем временем сходила за кабелем и принесла его конец Адекору; вид у неё был очень печальный. Адекор подключил кабель к роботу, а потом опустил фиксаторы, которые вошли в специальные бороздки на коннекторе кабеля.
Дерн тем временем вернулся с двумя электрическими фонарями и круглой батареей питания. Он также захватил моток клейкой ленты, которой прочно закрепил лампы на корпусе робота по бокам
Они установили робота в исходное положение у регистра 69 и вернулись в пультовую. Адекор взял коробку из-под оборудования и встал на неё, чтобы не отходя от консоли видеть происходящее в вычислительной камере через окно, просто оглянувшись через плечо.
Он снова произвёл обратный отсчёт:
— Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль.
В этот раз Адекор увидел весь процесс. Портал открылся как расширяющийся обруч синего пламени. Он снова услышал шум ветра, и робот, оказавшийся словно на самом краю обрыва, кувыркнулся вперёд и пропал. Управляющий кабель натянулся, синий обруч сжался вокруг него и исчез.
Все трое одновременно обернулись к квадратному видеомонитору. Поначалу казалось, что видеосигнала снова нет, но потом лучи ламп, видимо, наткнулись на что-то — стекло или пластик — и они на короткое время увидели отражённый свет. Но это было и всё; должно быть, помещение, в котором висел на кабеле робот, было немалого размера.
Лучи ламп опять заплясали на чём-то — пересекающиеся металлические трубки? Робот раскачивался на конце кабеля, словно маятник.
А потом вдруг всё осветилось, словно…
— Кто-то включил свет, — сказала Жасмель.
Теперь стало ясно, что робот и правда качается на свисающем кабеле. Они успели заметить участок скальной стены, и другую скальную стену, и…
— Что это? — воскликнула Жасмель.
Они видели это всего мгновение: что-то вроде лестницы, прислонённой к изгибающейся стене огромного помещения, и сбегающая вниз по ней фигура в синей одежде.
Комната продолжала вращаться, и они разглядели огромную решётчатую конструкцию, стоящую на полу, в узлах которой виднелись какие-то металлические цветы.
— Никогда не видел ничего подобного, — сказал Дерн.
— Как красиво, — сказала Жасмель.
Адекор затаил дыхание. Камера по-прежнему вращалась. Она снова показала лестницу, и ещё две фигурки, спускающиеся по ней, и потом робот снова повернулся в другую сторону.
Фигурки, одетые в свободные синие комбинезоны и с ярко-жёлтыми скорлупками на головах мелькнули на экране ещё дважды, каждый раз на мучительно короткое время. Для мужчин они были слишком узкоплечи; Адекор предположил, что это женщины, хотя и для женщин они были слишком худы. Однако их лица, хоть и мелькнули перед глазами на какие-то мгновения, были явно лишены растительности, и…
Изображение внезапно дёрнулось и застыло; робот больше не вращался. Сбоку появилась рука и на короткое время закрыла всё поле зрения — странная, хилая на вид рука с коротким большим пальцем и чем-то вроде металлической полоски, обёрнутой вокруг безымянного. Рука, по-видимому, вцепилась в робота, остановив его вращение. Дерн лихорадочно работал с контрольным блоком, направляя камеру вниз так быстро, как позволяла конструкция, и вот они уже смотрят в лицо того, кто, подняв руки вверх, удерживал робота в неподвижном положении.
Дерн ахнул. Адекор ощутил желудочный спазм. Существо было отвратительным и уродливым; его нижняя челюсть торчала вперёд, словно на челюстной кости образовался огромный нарост.
Отталкивающее существо по-прежнему держало робота, пытаясь стянуть его вниз, ближе к полу; шасси робота находилось примерно в половине человеческого роста над полом гигантского помещения.
Пока камера робота опускалась, Адекор успел заметить большое отверстие в нижней части решётчатой сферы, словно её частично разобрали. На полу помещения лежали гигантские изогнутые куски стекла или прозрачного пластика, сложенные один на другой; должно быть, это они отражали свет ламп в самый первый момент. Эти огромные куски стекла выглядели так, будто когда-то были сегментами поверхности гигантской сферы.
В поле зрения камеры время от времени появлялись ещё три существа, такие же деформированные, как и первое. У двух из них также отсутствовали волосы на лице. Один указывал рукой на робота; его рука была тонкая, словно ветка.
Жасмель опустила руки на бёдра и поражённо покачала головой.
— Кто это такие? — спросила она.
Адекор изумлённо молчал, лишь мотнул головой в ответ.
— Какая-то разновидность приматов? — предположила Жасмель.
— Не шимпанзе и не бонобо, — сказала Дерн.
— Нет, — сказал Адекор, — хоть они и такие же тощие. Но они почти безволосы. Они больше похожи на нас, чем на обезьян.
— Жаль, что они носят эти штуковины на головах, — сказал Дерн. — Интересно, зачем они?
— Для защиты? — предположил Адекор.
— Не слишком эффективно, я бы сказал, — заметил Дерн. — Если что-то падает на голову, то удар принимает на себя шея, а не плечи.
— Папы нигде не видно, — сказала Жасмель.
Все трое на какое-то время затихли. Потом Жасмель заговорила снова:
— Знаете, на кого они похожи? На первобытных людей — как те окаменелости в залах галдараб.
Адекор сделал пару шагов назад; предположение Жасмель потрясло его в буквальном, физическом смысле. Он нашёл стул, повернул его сиденьем к себе и опустился на него.
— Глексенские люди, — вспомнил он научный термин; Глексен — название местности, в которой впервые нашли окаменелости единственных приматов без надбровных дуг и с этими смешными выростами на нижней челюсти.