Неандертальский томагавк в астроархеологии
Шрифт:
— Ты не хочешь об этом говорить? — спросила она.
— Я не хочу говорить об этом несколько раз. Я хочу объяснить свою… А точнее, нашу позицию сразу и тебе, и всем ребятам. Как ты считаешь, это разумно?
— Это лучше всего, — согласилась Тайко.
…Через пять минут раздался громкий разбойничий свист. Команда из восьми человек, занимавшаяся укладкой очередного слоя дров на склон искусственной горки из руды, синхронно обернулась. Айра, которая (как ментор) считалась за командира, вскинула правую руку вверх показывая, что свист услышан, и сорвала с лица противопылевую тканевую маску,
— Баста, мальчики и девочки! Все быстро в воду, а потом бегом питаться!
— Сказано: баста! — рявкнул Фрой на юниоров, не сразу прекративших работать.
Теперь подействовало. Все сорвали маски и бросили в огонь, а потом наперегонки помчались к заводи и с оглушительными криками и визгом плюхнулись в мелкую, но кристально-чистую воду. Заводь находилась на полста метров выше по течению, чем насыпанная поверх мелкого русла ручья горка руды, обложенная медленно тлеющим древесным углем, а поверх него — свежими стволами, которые обугливались, чтобы впоследствии переместиться во внутренний слой. Горка медленно таяла — по мере пережигания руды в удовлетворительно растворимый окисел, постепенно уносимый течением ручья дальше, в болото. Но, каждый день сверху на горку досыпалось еще полторы тонны руды (три тонны, как в первый день, больше не возили — нет смысла перенапрягаться). Над горкой, как над микро-вулканом, поднимался отвратительно пахнущий серный дым. Вот, такая прикладная химия под открытым небом…
…Когда юниоры перешли от смывания с себя древесной золы с примесью горно-химической дряни, к просто игровой возне, Айра применила шутку, уже ставшую дежурной в этой компании: «Стажеры! Напоминаю! Согласно регламенту, секс для желающих — не сейчас, а после съедения и переваривания обеда!». Юниоры фырча, выбрались из воды, «переоделись к обеду» — в смысле, обернули вокруг себя тонкие полотенца, и двинулись «за стол» (роль стола, как обычно, играл лист брезента).
Итак, сегодня имел место профессиональный праздник, изобретенный Айрой: «День Монстров Экоцида». Соответственно — праздничная каша, изобретенная Нгеном при консультационном участии Тайко, и чай из местных цветов, позитивный вкус которых практически случайно открыл Фрой на вчерашней разведке. Когда дело дошло до чая, Тайко мягко, но настойчиво напомнила:
— Змей, ты собирался поговорить о… Я не знаю, как это назвать точно.
— Никак, — ответил он, ставя свою кружку на брезент, — Это просто разговор на ту тему, которую вы обсуждали вчера, и которая, видимо, всех вас интересует.
— Почему многое по-другому, — лаконично уточнил Гарм.
Штурман утвердительно кивнул.
— Ты прав. Многое по-другому. Стажеры, мне бы хотелось услышать от каждого из вас ответ на вопрос: чего ты хочешь от жизни? Желателен лаконичный и четкий ответ.
— Это просто, — заметил Атал, — мы бы хотели сделать как можно больше для общества.
— Внимательнее, Атал, — мягко сказала Айра, — Вопрос был: чего ТЫ хочешь от жизни?
— Уф, — юноша покрутил головой, — я ошибся в формулировке. Правильный ответ: Я бы хотел сделать как можно больше для общества.
— Ясно-ясно… — Нген вздохнул, — а кто еще готов ответить?
— Но, — нерешительно произнесла Фели, — Атал ведь уже ответил.
— Ну, — вмешался Фрой, — а вдруг, ты что-нибудь сможешь добавить?
— Добавить? — удивленно переспросила она, — а что тут можно добавить?
— Ну… — Фрой покрутил пальцами в воздухе, — ты и Атал, все-таки, не одно и то же. Вероятно, ты хочешь от жизни не в точности то же, что и он.
— Да, — Фели кивнула, — поскольку я женщина, то я хочу, когда стану взрослой, родить здоровых детей. Я не знаю, сколько именно. Это зависит от рекомендаций. Но, Змей предложил ответить лаконично. А здоровые дети — тоже польза для общества, верно?
— Ты хочешь сказать, что дети это частный случай такой пользы? — спросила Айра.
— Я думаю, да. А разве это не так?
Айра протянула руку и погладила Фели по затылку.
— Все не так просто, как тебе сейчас кажется.
— Разве мы ответили неправильно? — спросила Ионе.
— Ты пока ничего не ответила, — мягко сказала Айра.
— Но… — Ионе удивленно посмотрела на мисс коммандос, — ведь все уже сказано.
— Второй вопрос, — объявил Нген, — откуда вы узнали, ответ на первый вопрос?
— Откуда? — переспросил Энг, — Как откуда? Это все знают.
— Минутку. А откуда это узнал конкретно ты?
— Я? — Энг задумался, — Я… Мне кажется, что я всегда это знал.
— Давай отбросим антинаучные версии, — предложил штурман, — Фраза «мы бы хотели сделать как можно больше для общества» никак не могла передаться генетически.
— Не могла, — согласился Энг, — но это простая идея, и к ней приходят само собой.
— Ага. Значит, ты думаешь, что любой человек к этому приходит, даже не замечая?
— Любой нормальный человек, — мгновенно поправил Энг.
Айра хлопнула в ладоши и с легкой иронией констатировала:
— У нас в команде семеро нормальных и трое ненормальных.
— Нет! — воскликнул юноша, стремительно краснея (что было видно даже сквозь слой загара), — Нет, я не это хотел сказать. Я ни секунды так не думаю!
— Но, — заметил Нген. — Оса просто применила твое правило о нормальных людях. Ты изучал в школе логику, а здесь простой силлогизм. Любой нормальный человек сам приходит к идее «X». Есть человек, который сам не приходит к идее «X». Значит, он ненормальный.
— Неправильно! — вмешалась Эви, — Силлогизм с дефектом! «Приходит», это действие, которое, как бы, идет, но еще не завершилось. И, вдвоем на одного это неспортивно!
Высказав последнюю фразу, девушка устроилась рядом с Энгом, плечо к плечу, ясно показывая, что намерена поддерживать парня, чтобы все было по-спортивному… За неполную неделю на Лиловом болоте, «стажеры», мгновенно перенявшие отношение «ментора» к сексу, образовали, по сути, групповую семью, но, пара Энг и Эви как-то немного выделялась особенным предпочтением друг к другу. Один раз Фрой в чисто патрульной узкой компании пошутил, что это лишь из-за того, что они оба на «Э», а у туземцев тяга к упорядоченности. Айра возмутилась, больно укусила его в плечо, и не разговаривала с ним целую минуту (!). А потом заявила: «Вы, мальчишки, ни хрена не понимаете! Клянусь Розовым Единорогом, это любовь, как у Ромео и Джульетты».