Неаполитанская кошка
Шрифт:
– Я? Да с чего ты это взял?
– Ты оставила свои розы…
– Во-первых, я оставила их на одну мою хорошую знакомую садовницу, Милу, которой пообещала за то, что она будет их поливать, десять корней «остинок»… Хотя ты не знаешь, кто такой Девид Остин… Постой, так ты что, был у меня? Может, встречался с Ладой?
Он смотрел на меня с такой печалью во взгляде, что у меня сердце сжалось.
Неужели Лада рассказала ему о двойнике из Неаполя? Хотя что же тут удивляться, если я, не сказав ей ни слова, так быстро собралась и уехала?
Наверняка
Да-да, точно, обиженная, она с радостью выболтала Алику все, что происходило в моей жизни в последнее время (если принятие еды и сон являются событиями, то их было вполне достаточно, чтобы это обсудить с посторонним человеком), а потом перешла к десерту разговора – лимонному кексу.
Двойник мужа плюс мой визит к Алику, затем поездка в Неаполь – говорю же, Алик не дурак, он сразу понял, куда и зачем я еду.
– Ну что ты на меня так смотришь? – Слезы подступили к горлу. – Что? Осуждаешь меня?
– Какое право я имею осуждать? Нет, просто боюсь за тебя…
– Знаешь, вам всем нужно было раньше проявлять инициативу и делать все, чтобы хотя бы тело его нашли… Его нет, ты сам это отлично знаешь, потому что, если бы он был жив, то уж нашел бы способ со мной связаться. А раз так, раз я вдова, то вправе жить так, как я хочу. И мне непонятно, почему, стоило мне только тронуться с места, покинуть свою деревню, как вокруг меня начали происходить какие-то странные вещи. Вы что, действительно все считаете, что я нашла Алекса? Алик, ты думаешь, что если бы он был жив, я бы не сообщила тебе?
– Ладно, Зоя, прости… Ты права. И я перешел все границы, приехав сюда… Ты – свободный человек и вправе делать все, что считаешь нужным. И чтобы тебя успокоить, скажу тебе уж всю правду – я, как и ты, был просто околдован этим видео, которое показала мне Лада…
Я выругалась. По-русски. Разозлилась на нее страшно.
– И что? Тоже предположил, что это он?
– Нет, конечно. Но мне, как и тебе, захотелось «его» увидеть, вот и все.
– Врешь. Ты не стал бы покупать билет, если хотя бы не предположил, что это может быть он. Мы оба знаем, что тела нет. Он мог потерять память, знаешь, как это показывают в кино. Его просто могли похитить, вот и все. Сейчас весь мир борется с раком, конечно, такой ученый, как он, просто драгоценность для врачей и фармацевтов.
– Да, конечно… – пробормотал Алик, пряча от меня почему-то глаза. – Ты права.
– Ладно, расслабься. Пойдем уже рассматривать крепость.
В этом Замке Яйца я несколько раз видела человека, который вполне мог бы сойти за того двойника. И как только я видела его, сразу же прибавляла скорость и, не говоря ни слова Алику, неслась вдоль крепостной зубчатой стены вверх, в очередную мрачную башню, надеясь там найти этого человека, но он исчезал.
Как мираж, как привидение, как галлюцинация.
И если бы не Алик, блуждать бы мне по этому замку день за днем, пока бы силы не закончились…
Но все равно, как бы
На самом деле мне было не до магазинов.
Я, постоянно оглядываясь и меняя маршрут, петляя по улочкам, добралась до своей квартиры и, уставшая, просто без ног, упала на кровать.
Проснулась от стука в дверь.
Алик?
Набросив на себя халат, подошла к двери, взглянула в глазок. Распахнула дверь.
– Боже мой, как же ты постарел… – и бросилась в объятия Алекса.
7
Пробуждение было тяжелым.
Сон на закате почти всегда гарантирует головную боль. Но у меня голова болела, конечно же, не от заката.
Слишком уж много мыслей роилось в моей голове, и те, кто запустил в мое сознание червоточину сомнений и страхов, знали, что добром это не закончится. Что ни один нормальный человек не сможет оставить без внимания появление «американца».
Даже проявившегося в знойном воздухе Неаполя Алика еще можно как-то объяснить, но табличку c моей фамилией в аэропорту – нет.
Я приняла душ, приготовила себе кофе в маленькой кухне (в шкафчике я нашла и кофе, и кофеварку, и сахар, и даже печенье!) и вышла на террасу – выпить кофе и полюбоваться на закат.
Вон она, крепость, словно полита малиновым сиропом (или кровью?), пылает всеми красками заката, а напротив нее – отель «Гранд-Везувий», где в одном из номеров на втором этаже проживает тот, кого наняли (причем за немалые деньги, это уж точно!), чтобы он встретил меня в аэропорту и привез в этот самый отель. Зачем? Зачем?!! Что им от меня нужно?
Тогда я сильно уж была напугана, чтобы решительно спросить об этом. Но сейчас, когда в Неаполь приехал Алик, мне было к кому обратиться за помощью.
У меня из головы не выходила эта дорогостоящая операция, связанная с моим именем. Что-то необъяснимое клубилось вокруг меня, и мне необходимо было во всем разобраться. А как это сделать?
Я вернулась на кухню, достала нож, сунула в сумку, оделась в более-менее вечерний наряд – длинную прозрачную черную юбку и красную блузку, удобные туфли (для случая, если придется бежать) и вышла из квартиры.
Вся набережная сверкала огнями ресторанов и кафе, звучали музыка, смех, пахло жареной рыбой, духами от проходящих мимо меня нарядных женщин.
Понимая, что у меня нет другого способа прояснить историю с «американцем», я решительно, сделав вид, что бывала здесь сто раз, вошла в роскошный холл «Гранд-Везувия» и, даже не глядя в сторону ресепшена, перед которым, к счастью, толпились несколько человек, возможно, группа туристов, отправилась по уже известному мне маршруту, к лифту, на котором поднялась на второй этаж.