Небеса Перна
Шрифт:
«Они прилетели, чтобы попрактиковаться, — сказала Зарант’а. — Тай, я достану его куртку».
— Что значит «попрактиковаться»? — поинтересовался Ф’лессан.
Куртка уже летела ему прямо в грудь; он инстинктивно поймал ее.
— Они имеют в виду, попрактиковаться в том, чему они научились от Зарант’ы, Рамот’ы и Мнемент’а, — пояснила Тай, словно напоминая ему о чем-то, что он забыл.
Кажется, прошлым вечером Лесса тоже что-то говорила о «практике»?
— В чем практиковаться? И на чем?
То, что произошло в следующий момент, ошеломило Тай не меньше, чем Ф’лессана. Голант’ вертикально взмыл над камнями террасы, шипя от удивления. Тай онемела; Ф’лессан был потрясен и побелел от ужаса. Бронзовый дракон инстинктивно попытался расправить крылья, хотя левым владел очень плохо. Тем не менее он висел в воздухе.
— ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ.С ГОЛАНТ’ОМ! — крикнул Ф’лессан и, отчаянно хромая, бросился туда, где, вне пределов его досягаемости, висел Голант’.
«Со мной все в порядке, Ф’лессан. Все в порядке!»
— Практика! — откликнулся Т’лион.
— Практика! — крикнул Т’геллан, за спиной которого сидел Перселлан.
К’рил и Миррим выкрикивали то же слово.
— Тебе тоже нужно практиковаться, Ф’лессан. Все, что ему нужно, — это высота, — жизнерадостно прокричала Миррим со спины Пат’ы.
Ее дракон смотрел на Зарант’у, должно быть, разговаривая с ней о чем-то, но обе всадницы ничего не слышали.
— Ты знала об этом? — возмущенно спросил Ф’лессан у Тай, вспомнив, как она шепотом утешала его, говоря, что всегда найдется способ.
— Я? — В ее голосе звучало не меньшее возмущение. — Я — последняя, кому они рассказали бы! Зарант’а ничего не может скрыть от Голант’а или от тебя!
— ОПУСТИТЕ МОЕГО ДРАКОНА ВНИЗ! «Мне не больно, — ответил Голант’, глядя на своего всадника сверху вниз, поддерживаемый в воздухе другими драконами. — Я достаточно высоко, чтобы уйти в Промежуток!»
«Ты не можешь уйти в Промежуток без своего всадника», — откликнулся Монарт’, и Голант’ начал медленно опускаться вниз.
«Стоп! — крикнул Голант’: драконы опускали его вниз слишком быстро. — Вот так лучше. Осторожнее со мной! Я не кошка, которую можно швырять, как попало».
Тряхнув головой, он выровнялся в воздухе и посмотрел на Ф’лессана:
«Почему я сам не могу это сделать?»
«Мы не знаем… пока не знаем!» — ответила Арвит’а, удивленно моргнув. Считалось, что королевы знают все.
— Нам повезло, что мы уже умеем это, — крикнул Т’лион. — Забирайся в седло!
Голант’ присел, чтобы всаднику было легче забраться ему на спину. Ф’лессан колебался.
— Попробую слева, — наконец сказал он и, стараясь скрыть хромоту, забрался на шейный гребень, волоча несгибающуюся левую ногу.
«Ты готов, Ф’лессан? — спросил Монарт’. — На этот раз мы поднимем Голант’а достаточно высоко, чтобы он мог уйти в Промежуток без опасности для себя и тебя».
«Куда мы летим?»
«Плавать. Голант’а мы тоже опустим в воду», — ответила Тай.
«Сегодня вас ждут в Прибрежном», — сообщила Голант’у Пат’а.
«Я могу поплавать и в Прибрежном», — ответил он.
«Эррагон что-то приготовил для тебя. Но не думаю, чтобы ему были нужны мы все», — прибавила Пат’а, обращаясь к другим драконам.
«Рамот’а говорит, что мы не должны рисковать, — заметила Арвит’а. — Поднимайте!»
Ф’лессан, снова оказавшийся в воздухе на спине своего дракона, безошибочно почувствовал радость Голант’а. Однако он ощущал не только радость, но и глубоко скрытый страх дракона и в этот момент понял то, чего не осознавал раньше: как он сам прятал от дракона свои страхи, так и Голант’ старался скрывать свои страхи от всадника. Он поднимался и опускался на подъемнике, упражнялся до изнеможения, и все для того, чтобы у них обоих не оставалось сил ни горевать, ни думать. Потом Ф’лессан ощутил присутствие Зарант’ы. Она держалась слева от Голант’а, готовая помочь ему, если возникнет необходимость. Если бы он все еще оставался командиром крыла, он непременно взял бы в свое крыло Тай и Зарант’у.
Хонсю-холд остался у них за спиной, а затем и вовсе скрылся из виду. Он видел мелкие холды, загоны для скота, поля, расчищенные под посев… и террасы.
«Хорошо», — Голант’ облегченно вздохнул, поворачивая голову влево, чтобы скомпенсировать слепоту левого глаза.
«Голант’, давай отправимся в Прибрежный!» — Ф’лессан словно воочию увидел синие воды моря, зеленоватые отмели, обсерваторию справа на берегу… Подняв руку в обычном жесте командира крыла — привычка, от которой ему, вероятно, нескоро удастся избавиться, — он приказал Голант’у уйти в Промежуток.
«У них получилось! — торжествующе сообщила Рамот’а своей всаднице. Потом другим, несколько критическим, тоном добавила: — Конечно, посадка не идеальная — однако, учитывая обстоятельства, вышло неплохо. И не нужно было целых пять драконов, чтобы поднять Голант’а. Мы с Мнемент’ом прекрасно справились бы».
«Я совершенно в этом уверена, — согласилась Лесса, которая и сама не могла удержаться от улыбки облегчения. — Но всадникам Монако нужна практика, а пятеро хорошо контролировали друг друга».
Она никогда не видела жизнерадостного и энергичного Ф’лессана в таком отчаянии, как тогда, когда он осознал, что Голант’ больше никогда не сможет сражаться с Нитями. И потому он сам не может больше быть командиром крыла.
Она вспомнила тот день, когда они с Ф’ларом были так счастливы, — волшебный момент, когда на первом же Рождении, на которое вышел Ф’лессан, он запечатлил Голант’а. Они необыкновенно хорошо подходили друг к другу и почти без усилий — во всяком случае, видимых — успешно прошли все испытания. В шестнадцать, когда юная золотая поднялась в первый брачный полет, в котором участвовали все бронзовые, он позволил своему дракону взлететь. В том же Обороте родился его первый сын. Через два Оборота Ф’лессан стал командиром нового крыла.