Небесная дева
Шрифт:
Не заметила, как мы поднялись в мою горенку. Моя лежанка застелена вышитыми свадебными простынями.
Волнение нахлынуло с новой силой. Каково это, познать мужчину? Слиться с ним в единое целое?
Мама говорила, что в первый раз больно. Но не это пугает. Что же тогда? Как себя вести не знаю? Или что-то иное?
Муж притянул в себе, просто обнял.
– Дрожишь вся, - шепчет на ухо.
– Не обижу, не волнуйся. Ежели не хочешь, погодим, пока готова будешь.
Поднимаю на него очи. Он хороший. Самый лучший!
– Поцелуй меня, - прошу едва слышно.
Его уста накрывают мои.
Нежно, приятно, но ноги отказываются держать. Ветер подхватывает меня на руки, кладёт на постель, ложится рядом, берёт мою руку, переплетает пальцы.
– Завтра с первыми лучами солнышка улетаем, - нарушает тишину супруг.
– Дорога дальняя, пташка, хоть и быстрая, а лететь полдня придётся.
– Надо пораньше спать лечь, чтобы выспаться, - задумываясь о полёте, уточняю я. И тут вспоминаю, что в пташке всего шесть мест.
– А как мы все влезем?
Муж молчит, я - тоже.
Поворачиваюсь к нему. Очи закрыты, создавая мару* спокойствия. Да только очи бегают. Обдумывает завтрашний полёт?
– Полетим завтра так: я и Орлик спереди, вы с девочками парно, - озвучил свои думы Ветер, - а Волна и Сокол сзади. Моей защиты хватит лишь на тебя и кто с тобой будет.
– А как же остальные?
– спросила его.
– А как раньше летали, так и теперь полетят. Правда, не уверен, что защиты надолго хватит.
– Так может не надо защиту, - предложила тихо.
– Тебе ведь пташкой управлять. Силы беречь надобно.
– Точно?
– повернулся он ко мне, подпирая голову рукою, глядя своими невозможными цвета сочной зелени очами.
Невольно залюбовалась им. Волосы длинные, тёмные. Рисунки почти не видны.
Он подался вперёд, запрокидывая меня на спину, стал на четвереньки, накрыв меня своей копной, отгородив от остального мира. Сердце стучит сильнее. А супруг глядит в самую душу.
– Мой Огонёк, - шепчет, проводит языком по устам, дразнит.
А я выгибаюсь навстречу, пытаюсь урвать поцелуй. Обвиваю его шею руками.
"Что ж ты со мною делаешь?"
Но он отстраняется, выпутывается из кольца рук.
"Не уходи," - прошу мысленно, не в силах молвить что-то.
Он протягивает руку, я цепляюсь за неё, меня рывком поднимают на ноги, не сводя дивного взора.
Ветер медленно наклоняется, поднимая подол сорочки вверх, ведя руками по моим ногам вверх. По телу разливается жар. И я охотно поддаюсь на ласку. Во рту пересыхает. И хоть остаюсь в чём мама родила, мне так жарко. А волосы-то распущены. Он скользит любующимся взором.
– Ветер, - выдыхаю я тихо. Голос совсем не слушается.
– Мой Огонёк, - шепчет в ответ.
Можно было б не торопить события, но как представила, что первый раз будет на чужой стороне, вдали от родного дома, когда рядом, возможно, будут его родственники... А сейчас нас не потревожат, родители да братья заночуют у батюшкиного брата. Лишь под утро явятся, чтобы проводить нас. Поэтому решила, что надо идти до конца.
И пусть мы знакомы мало, но супругу я доверяла. Знала, что не обидит. А нагишом я его уже видала. Да и эти два дня столь насыщенные вышли, что сдаётся, будто всю жизнь друг друга знаем.
Проснулась я ещё затемно. Лежала и вспоминала близость с супругом. Всё вышло очень нежно. Боли почти не было. Зря боялась. А ещё точно знала, что внутри меня зародилась новая жизнь.
Приложила руку к животу. Маленькое чудо.
Супруг пошевелился, сел рядом. Откинул прядь распущенных, теперь уже спутанных волос.
– Как ты, Огонёк мой?
– поцеловал шейку.
– Всё прекрасно, - повернулась к нему, пытаясь спрятать улыбку.
– Пойдём, встретим рассвет да будем собираться. Мне надо ещё доработать пташку и испытать. У нас найдётся что-то тяжёлое весом в семь человек?
– А что будет, ежели не выдержит пташка?
– То никуда не улетим на ней.
Не нравилось мне это решение. Да что поделать. Перечить мужу не полагалось. Он же стал одеваться, а я собирать грязное бельё с лежанки. У нас хранили его - считалось, что это очень сильный оберег семейных отношений. Клалось оно в тот самый сундучок, где до того лежало, и опускалось на дно моря-окияна. Одевшись, мы взяли оставленные нам на завтрак плоды с собою.
Выбрались на верхушку дерева. Пока ещё были предрассветные сумерки. Супруг поцеловал меня нежно. А когда мы отстранились, я улыбнулась, положила голову ему на плечо.
Солнышко осторожко кралось из-за небосклона, словно боялось разбудить кого-то. Мы поздоровались, после этого разделили трапезу. Поблагодарили природу за еду. Муж кормил меня, а я его.
– Вью, мне пора, - закончив есть, отстранился он.
– Всё будет хорошо? Твои полёты безопасны?
– Вокруг море, милая, что со мной станется?
– Я попрошу дельфинов подстраховать. Он улыбнулся.
– Хорошо бы, а то новую пташку делать много времени займёт.
– Возьми меня с собой, - попросила осторожно.
Батюшка никогда не позволял маме подвергать себя риску. И ругался, если вдруг она по неосторожности ударялась или падала. Особенно, когда носила под сердцем дитятко.
– Нет.
– Почему?
– какие у мужа доводы, я не знала.
А он прикоснулся к моему животу.
– Рисковать не стоит. Тебе падать и ударяться нельзя.
Он знает! Откуда? Но от этого понимания вдруг сделалось так тепло на душе.
– А поплавать мне можно, пока ты летать будешь?
– Нет.
Я готова была взвыть.