Небесная глина

Синякин Сергей Николаевич

«Как он мне надоел…»

Как он мне надоел —городской суматошливый круг,что похож на манеж,где мы чинно идем друг за другом.Распахните окнои сломайте защелки фрамуг —я хочу задохнутьсяот запахавешнего луга!Я хочу убежатьк узкобедройпрозрачной реке,стрекозой синевыОщутить все восторги полетаи мальком трепыхатьсяв безжалостнойдетской

руке,и аукать в лесуза ближайшим речным поворотом,уходить муравьемпо невидимой взгляду тропе,ощущая себяоткрывателем новых Америк,и уставшей лисой,засыпая в шуршащей норе,перейти Млечный Путьи ступитьна чернеющий берег.1998 г.

«Надо было просто жить…»

Надо было просто жить,невзирая на потери.Если не впускают в двери,то не стоит и тужить.Надо было просто знать,что за летом будет стужа.Если сам ты стал не нужен,ни к чему на помощь звать.Надо было не спешить,все же жизнь не бесконечна.Полдень не бывает вечным.Поздно куклам платья шить.И, запутавшись во лжитой, что жизнью называлась,ощутив душой усталость,трудно верить в миражи.Глупый друг ночной свечи,для чего ты рвешься в пламя,коль осталась только память —прочерк звездочки в ночи?1998 г.

«А когда на Сенатской затихнут выстрелы…»

Л. Шевченко

А когда на Сенатской затихнут выстрелы,Когда выпьют правители белый бром,Вдруг кровавыми бомбами прорастут декабристы,Уткнувшись в стекло зеленым лбом.И все останется. И все отстанут.И только будет жужжать тоскаНад глубокими терновыми ранамиНа бледной коже чуть повыше виска.И все придет и навеки останется —Карьер, тележки с тяжелой рудой…Революция – это вечное таинство,Что дышит свободой и смертной бедой.Забудут века, кто и кого калечил,Останется в истории лишь раненый генерал.А кто-то почувствует слабость, обнимающую плечи,И с горьким ядом поднимет последний бокал.Он будет предсмертно смотреть в камин,Искры погаснут, не возгорится пламя.Но всем наплевать, что случилось с ним.Всем интересно, что будет с нами.13 января 2004 г.

Возвращение блудного сына

Возвратившись из дальних мест,Скитаниями умудрён,увидел он холм и чугунный крест,и тьму с четырех сторон.Тихо присел. Закурил без слез.Сглотнул тяжелый комок.В скитаньях он тяжести мира неси раньше придти не мог.Долго внимательно слушал тьму,разглядывал звездный шелк.И некому было поставить в вину,что он слишком поздно пришел.Вины взвалив непомерный вес,в долину спустился он,спиною чувствуя черный крести тьму с четырех сторон.Долины не видя, пошел он прочь;с холма же ушедшему вследпечально вздыхала и плакала ночьо тех, кого больше нет.

1991 г.

«Герои рушили Трою…»

Герои рушили Трою,И в грохоте злых обваловКазалась война игрою,В игре той Трои не стало.Герои по морю плыли,Искали они приключений,Средь облачной белой пылиКачались судьбы качели.А Боги меняли одежды,Смотрели с небес с улыбкой,Как тают людские надеждыИ гаснут на волнах зыбких.Кончались земные дорогиУ хмурых развалин Трои,Где в небе играли Боги,А на земле – Герои.

Август 2001 г.

Мой мыс Горн

Бог проклял Океан, и брызги от паденьяи вознесенья вверх к небесным парусамокатывали бриг с ленивым исступленьем,и на снастях его веселый Эльм плясал.Бог проклял небеса.В свинцово-серой каше истлевших облаковрождался пьяный шторм.И холод заставлял нас заходиться в кашле,и выступал из тьмы мыс легендарный Горн.А капитан хрипел своей луженой глоткой:«Сто тысячу чертей! Поставить паруса!»И серою несло, и пахло винной пробкой,и брызги на усах мерцали, как роса.Когда придет пора отправиться в дорогук небесным островам, где ждет нас рай иль ад,я свежесть парусов себе спрошу у Богаи, как мой капитан, не оглянусь назад.

1997 г.

Человек

На исходе седьмого дняСотворил меня мой Бог,И лежал неподвижно яНа земле у его ног.И катился над миром глад,И ложился на мир мор.Но смотрел на земной адБог с далеких вершин гор.Властелином себя мня,Млел на облаке мой Бог,Потому что лежал я,Словно раб, у его ног.

Май 2002 г.

«Не нами был придуман мир…»

Б. Завгороднему

Не нами был придуман мир.Мы просто жили в этом мире,как жил в ободранной квартирезабытый улицей кумир.Не нами был придуман миф:мы просто где-то прочитали,

Конец ознакомительного фрагмента.