Небесная подруга

Харрис Джоанн

Элис едва заметила их, но бродяги уставились на нее. Она задержалась на миг, чтобы перевести дыхание, ощутила какое-то движение за спиной и развернулась. К ней нерешительно, бочком подбирался пожилой бродяга с клочковатой бородой: шея обмотана грязным шарфом, который когда-то давно был ярко-розового цвета, на седые волосы натянута шерстяная шапка, в руках тот самый бумажный пакет. Крепко держа свою драгоценную ношу, старик пристально смотрел на Элис.

— Прошу прощения… — начал бродяга.

— Извините, у меня нет денег, — отозвалась она.

Казалось, он хотел что-то добавить. Губы шевелились, слезящиеся глаза вглядывались в ее лицо с какой-то отчаянной надеждой.

Потом он отвернулся, и Элис возобновила погоню. Друзья Джинни направлялись к Гранчестер-роуд.

Элис сама не знала, чего ожидала. Возможно, нового визита на кладбище? Но Джава и Рэйф шли по дороге недолго. За милю до Гранчестера они свернули к реке, и Элис последовала за ними на темную улицу с явно нежилыми домами. Здесь не было фонарей, и Элис быстро потеряла мужчин из виду, почти на ощупь пробираясь в темноте вдоль заброшенных зданий. Лишь иногда впереди мелькала белокурая голова Рэйфа или искра от окованных сталью башмаков Джавы. Волосы Элис прилипли к потному лбу, в горле пересохло. Совершенно не к месту она снова вспомнила обрывок песни:

Странная девчонка, куда ты собралась? Странная девчонка, куда ты собралась?

Внезапно совсем рядом послышались звуки, и Элис замерла. Она нечаянно зашла дальше, чем надо, и едва не налетела на тех, от кого пряталась. Открылась какая-то дверь, металл щелкнул о металл, вспыхнул огонек зажигалки, невероятно яркий в этой тьме. Элис инстинктивно отшатнулась. Рэйф стоял в дверном проеме, одной ногой на крыльце, а Джава зажал в зубах сигарету и сложил ладони чашечкой, чтобы укрыть пламя от ветра. Нимб света окружал его голову. Он поднял глаза, когда Элис отпрянула к стене, и улыбнулся, разглядев ее в непроницаемой тьме.

— Элис, — произнес Джава. — Не желаете ли зайти?

На мгновение она совершенно растерялась. Сделала шаг назад и едва не упала, отчаянно желая удрать. Тихий голос Джавы напугал Элис; представилось, как этот нечеловеческий взор тянет ее к себе, словно рыбу на удочке.

— Вы проделали такой долгий путь, — продолжал он. — Может быть, выпьете что-нибудь, прежде чем уйти? И Вирджиния здесь.

Услышав про Джинни, Элис почувствовала себя дурой. Конечно же, здесь, в миле от города, ей не грозит никакая опасность. Она перевела взгляд на дверь — на пороге все еще стоял Рэйф, на его губах играла легкая улыбка. Элис подумала: если сбежать сейчас, придется оставить всякую надежду узнать что-то о Джинни и о происшествии в Гранчестере. Надо задержаться, раз осмелилась зайти так далеко.

— Входите же, — сказал Джава.

И снова Элис отметила удивительную притягательность этого человека, его почти невыносимую, тревожную красоту — безупречные черты лица, восхитительную грациозность, изящество движений. Все свидетельствовало о том, что он абсолютно хладнокровен, самодостаточен, неподвластен заботам и страхам обычных людей. Джава излучал неотразимое очарование. Элис невольно улыбнулась ему в ответ и вошла в дом, даже не успев осознать этого.

В пляшущем свете зажигалки Элис разглядывала прихожую, где до сих пор валялись пожелтевшие от времени и грязные открытки с именами бывших жильцов. Узкая лестница вела на второй этаж. Рэйф поднимался первым, освещая путь, Джава молча шагал позади. Они миновали несколько дверей, пока не нашли нужную; Рэйф отворил ее. Элис огляделась. Грязную комнату озарял огонек спиртовки, отбрасывавший на стены чудовищные тени. Стульями здесь служили деревянные ящики, прикрытые одеялами, на полу валялись объедки — похоже, от нескольких трапез. В центре стоял стол, застеленный газетами, не менее дюжины бутылок поблескивали зеленым и белым стеклом. Пахло плесенью и пылью, а еще веял отголосок какого-то сладкого аромата, похожего на духи. Джинни сидела на старом диване в углу, скрестив ноги, и глядела на Элис со странным презрением.

— А, это ты, — равнодушно произнесла она. — Джо пришел?

Элис покачала головой.

— Он искал тебя. Беспокоился.

Джинни пожала плечами.

— И ты отправилась меня искать. Как мило. Так чего тебе надо?

— Хочу понять, что мы здесь делаем.

Джава негромко рассмеялся, коснувшись затылка Элис ледяными пальцами, отчего по коже девушки пробежала дрожь. Рэйф приблизился на шаг, серьга-крестик в его ухе гипнотически мерцала… ощущение нереальности происходящего было ошеломляющим, и Элис даже не испугалась.

— Я…

Она не знала, что сказать; с губ сорвался хриплый безумный смешок. Элис медленно, как во сне, подняла руку, чтобы вытереть вспотевший лоб, и это плавное движение очертило по дуге весь мир. Холодная рука Джавы фамильярно обвила ее талию, и девушка вновь уловила исходящий от него сладкий запах. Она почувствовала, что очень устала, глаза закрывались сами собой. Голова клонилась назад, как у засыпающего ребенка, веки слипались…

Резкий голос Джинни вернул ее к реальности.

— Не здесь! Вы что, ума лишились?

Элис вздрогнула, осознав, что едва не уснула в объятиях Джавы. Его лицо было совсем рядом с ее щекой.

— Тихо, — выдохнул он, не разжимая рук.

Джинни выпрямилась и спрыгнула с дивана.

— Я сказала, не здесь!

Элис почувствовала, как напрягся Джава, однако его голос оставался ласковым, успокаивающим.

— Подожди меня.

Он отпустил Элис. Все еще одурманенная, она позволила подвести себя к низкой двери в глубине комнаты. Ее быстро втолкнули в проем, и дверь захлопнулась; с той стороны раздались голоса.

Все чары рассеялись, едва Элис осталась одна. Ее объял ужас, и это был не просто страх темноты. Она подергала дверь — заперто. Подумала о том, что надо закричать, позвать кого-то, но содрогнулась при мысли об этом. Клаустрофобия мгновенно ввергла ее в панику, и Элис заметалась во мраке. Потом заставила себя успокоиться и принялась ощупывать стены, чтобы понять, где очутилась.

Комната оказалась чуть больше чулана, примерно шесть на восемь футов. Одна стена была выложена плиткой, и Элис предположила, что это бывшая ванная. Однако сейчас здесь было пусто, никакой мебели, кроме табуретки у двери. Через полминуты глаза немного привыкли к темноте, и она различила узкую серебристую полоску света, очерчивающую дверь и отбрасывающую тусклый отблеск на плитки. Кроме того, в одном месте она заметила сгущение темноты — что-то вроде дыры в стене.

Элис упала на четвереньки, исследуя отверстие; похоже, ванну выдрали из стены, представлявшей собой плиту гипсокартона, и образовался сквозной пролом. Надо попытаться просунуть туда голову и плечи… кажется, получилось. Если бы дыра была побольше… В отчаянном порыве Элис схватила табурет и ударила им по заплесневевшей перегородке. Что-то с хрустом подалось, воздух наполнился гипсовой пылью. Она ударила снова. За дверью раздался голос, невнятный, но повелительный:

— Элис?

Больше Элис не раздумывала. Головой вперед она нырнула в отверстие и пробилась сквозь отсыревший гипсокартон. Глаза заслезились, лицо покрылось коркой пыли. Схватив какую-то деревяшку, она расчищала путь через обломки, пока не вывалилась в темную пустоту. Сделав два шага вслепую, чуть не скатилась с лестницы, но успела ухватиться за перила. Держась за них, как за путеводную нить, невыносимо медленно заковыляла по ступенькам к выходу на улицу. Сзади, почти рядом, зазвучали голоса. Элис в панике ринулась вниз, едва не упала, но все же благополучно добралась до первого этажа и через минуту уже мчалась по Гранчестер-роуд. Во рту пересохло, сердце неистово колотилось, собственная тень летела позади, как преследующий демон. Не снижая темпа, Элис выбежала на мощеные городские улицы, добралась до своего безопасного теплого дома и захлопнула за собой дверь. Только после этого она позволила себе ощутить изнеможение.