Небесные огни. Часть первая

Амур Константин

– Ну, у господ свои чудачества, – невозмутимо заметил на это хозяин постоялого двора, полный немец, и поскорбев лицом твердо произнес. – Однако деньги попрошу вперед! Тут давеча съехали одни, прогуляв все подчистую, расплатиться было нечем! Так пришлось ловить и к бургомистру вести, вексель подписывать, дабы не обманули надеждами!

Последние слова он произнес жалостливо и с надрывом. Видно было, что краше денег в его жизни ничего решительно нет.

Пьер Дельмонт, неторопливо отвязав поясной кошель, с улыбкой рассчитался с хозяином двора серебром, небрежно кинув на стойку и пару мелких золотых монет. Скряга сразу схватил злато и проверил на зуб подлинность, чтобы все было без обману.

Отдохнув с дороги, французы ушли по своим делам, а когда во второй половине дня вернулись, то предложили отобедать отдохнувшим Гаю с Фридрихом в известном им хорошем месте.

Пока шли до заведения, Герметик с большим интересом рассматривал окружавший их большой город.

В начале XIV века Прага считалась уже известным европейским центром торговли и ремесел. Здесь были расположены замки богемских королей, монастыри, епархия римско-католической церкви, цеха гильдий мастеровых. Разглядывая идущих по своим делам по мощеным булыжником улочкам опрятно одетых жителей и вывески на домах, преимущественно построенных из камня, Гай невольно сравнивал увиденное с городами Аравии и Китая, где ему в молодости удалось побывать.

– Сюда прошу, – указал рукой рыцарь на вход в корчму, расположенную в полуподвальном этаже одного дома.

Спустившись по каменным ступенькам, они вошли под сводчатые, низкие потолки довольно большого сумрачного помещения, освещаемого чадящими светильниками, расположенными по стенам. Внутри стояли большие дубовые столы и крепкие, грубо сделанные стулья вокруг них. Когда зашли в залу, Лука сразу залез под стол и затих, боясь, что его выгонят на улицу.

К пришедшим, расположившимся в глубине помещения около камина, с уютно потрескивающими дровами, распространявшими вокруг смолянистый аромат и тепло, подошел немного чопорный хозяин немец, поздоровавшись с Дельмонтом, как со старым знакомым.

– Я привел тебя сюда познакомить с одним нашим хорошим приятелем, недавно приехавшим домой на побывку из университетов Болоньи и Падуе, – пояснил Герметику Пьер. – Он, как и ты, естествоиспытатель и алхимик, здесь обедает. Наверное, еще не пришел.

В этот час в корчме было малолюдно, только пару посетителей. В зале иногда сновала прислуга, одетая, как и несколько музыкантов, игравших на лютне и свирели немного грустную мелодию, в обтягивающие двухцветные мипарти¹⁰³.

– Арношт! – окликнул вошедшего в корчму молодого человека в коричневой сутане бенедиктинского монаха Пьер Дельмонт. – Иди к нам!

К их столу подошел худощавый парень с небольшой бородкой, вежливо поздоровавшись со всеми.

– Хочу вам представить Арношта из Пардубице¹⁰⁴, – произнес Дельмонт. – Моего давнего приятеля по университету.

– Зовите меня Эрнест, – сказал по-немецки монах. – Да и сам я так больше привык.

Подали мясную похлебку и тушеные овощи, пару больших кувшинов с пивом. Для Луки прислуга принесла вареное мясо на костях. Проголодавшись, все навалились на еду и некоторое время было не до разговоров.

– Слышал от Пьера, что ищешь новые снадобья и лекарства, дабы лечить недуги людские, – покончив с трапезой молвил монах, обращаясь к Гаю. – Благое дело.

– Я думал, люди церкви не занимаются естествознанием и алхимией, – преодолевая некоторую неловкость заметил Герметик. – Как же быть с буллой папы римского Иоанна XXII, который благословил инквизиционные трибуналы к гонению на колдунов?

– В ордене Святого Бенедикта, к коему я принадлежу, большую роль отводят изучению наук. В библиотеках при монастырях переписываются древние трактаты и рукописи. Открыты школы для мирян при приходах. Некоторые члены ордена изучают явления природы, – ответил Эрнест и с улыбкой глянув на Дельмонта добавил. – Не всем же алкать злата в поисках философского камня.

– Разрешите присоединиться к вашей ученой беседе, – поднявшись от соседнего стола, где обедал, произнес тучный господин в добротном платье, подойдя поближе и утирая обильный пот на лице, выступивший после еды. – Слышал, третьего дня рудокопы в горах схватили в забое двух рыжих карликов с полным горшком серебра.

– Кого? – слегка оторопело переспросил подошедшего монах-бенедиктинец.

– Рыжих карликов.

– А, этих…, – взглянув на профана, пряча улыбку, добавил Эрнест. – Бывает.

– И еще сказывают, что в далеких землях живут моноподы – человеческие существа на одной ноге с огромной ступней, и люди с волчьими головами или вообще без голов, она у них в теле, – продолжил рассказчик. – А на краю земли видели гигантов и людей-рыб. Вы ведь наверняка бывали в дальних странах?

– Так далеко мы не забирались, – ответил за всех Гай. – Но там где бывал, с головой у людей все в порядке и они с нею ладят.

– Спасибо на добром слове, – поблагодарил тучный господин. – Утешили, а то дрожь прямо берет, если такие существа и к нам сюда вдруг пожалуют.

– Вот что действительно страшно, – негромко сказал монах, когда толстяк отошел. – Невежество, порождаемое неграмотностью и ленью, отсутствие стремления познать окружающий себя мир. Меж тем, в этом городе достаточно библиотек, готовых удовлетворить любой каверзный вопрос.

– Церковь заинтересована в мракобесии, – заметил Герметик. – Так легче управлять толпой, внушать ей нужные мысли и истины. Хотя давно широко известно, что земля круглая.

Они замолчали, предавшись поглощению пищи.

– А что хочешь познать ты, обращаясь к алхимии? – поинтересовался у Эрнеста Гай.

– Меня влечет меркуриус¹⁰⁵. Что мы знаем о нем? Способность с помощью теплоты растворять все известные металлы, а значит он матерь их, – ответил монах. – В соитии с философской серой и меркуриусом при животворном первоэлементе¹⁰⁶ мы можем из одних металлов получать другие. Самое важное – точные плепорции используемых веществ, время и место Великого Делания¹⁰⁷. В этом и заключается основной секрет «философского камня». Кроме того, меркуриус позволяет из животворного первоэлемента получать великую Силу, по сравнению с которой сила пороха, изобретенного недавно Бертольдом Шварцом, ничто. Хорошо, друзья помогают деньгами на опыты и пропитание, живу я в скудости.