Небесные просторы
Шрифт:
История жизни, основанной на водороде, похожа, но сюжет принял несколько иной поворот.
На планетах типа Юпитера с самого начала возникли большие размеры. Огромные простейшие существа плавали в небе настолько просторном, что оно могло поглотить несколько сотен Джиджо. Эволюция заставила такие существа совершенствоваться, хотя и медленнее при низких температурах. И перемены не всегда приходили в результате воспроизводства и наследственности. Чаще какая-то часть огромного плывущего по ветру существа случайно натыкалась на новую химическую реакцию или способ поведения. Эта часть начинала расти, поглощая соседние и постепенно преобразуя все существо.
Смерть по-прежнему участвовала в этом процессе, но не так, как это происходило на Земле.
Для нас смерть — это количественное явление. У индивида могут быть потомки и могут не быть. Но и в том и в другом случае личное исчезновение постоянно преследует вас всю жизнь и неизбежно побеждает, как сильно бы вы ни старались и какие бы новшества ни применяли.
Но для гидрос все явления качественные и неопределенные. Без четких границ смерть становится относительной. Пока преобразования проходят медленно и гладко, вы смотрите на них не с большим страхом, чем я на подстрижку своих волос.
Вместо того чтобы работать с крошечными соперничающими клетками, жизнь на планетах типа Юпитера с самого начала приобрела большие размеры. И не сосредоточилась на кооперации-соперничестве. Я и другие — известные здесь концепции, но различие между ними не играет такой центральной роли в существовании, как для кислородных существ.
Но как же вы организуетесь? — думал Ларк, подавляя раздражение. Как распознаете объекты, цели, противников или идеи?
Учитель Ларка не мог читать его мысли или воспринимать вопросы как отдельные предложения. Но, очевидно, в крови Ларка выделялся какой-то секрет, когда в его сознании возникал вопрос. Этот процесс медленный и не такой эффективный, как речь, включающий многократные повторы. И ни к чему не приводил.
В вакуоле бились части, отделялись от родительского тела, пульсировали, пересекая открытое пространство, сливались в нечто большее. Какое-то время Ларк наблюдал за тем, как эти маленькие объекты извиваются, создавая нечто новое ради его просвещения. И вдруг осознал лежащую за всем этим глубокую истину.
Эти крошечные подсущества. Они…
Волна дрожи проникла в его бедро, прошла по ноге в торс. Ощущение было совершенно уникальным, не похожим ни на что другое, и Ларк неожиданно понял, что ему сообщили название.
Это название он не мог бы произнести вслух ни на каком языке или даже в мыслях — поэтому он перевел его, как мог.
Представители.
В своем родном окружении водорододышащие существа не ищут в окружении возможности для обучения или завершения. Если одно огромное существо наталкивается на другое, это может привести к схватке — или к мирному взаимодействию, но с очень небольшими шансами на постоянное сотрудничество. Сильные ветры юпитерианского неба очень быстро размечут всякие союзы. И возвращение к месту встречи почти невозможно.
Однако развитие требует перемен. И вот для бесед, оценки, понимания они обращаются… внутрь самих себя.
Окруженная обширными мембранами, сердцевина водородного существа представляет собой оазис спокойствия среди бушующих на планете бурь. Можно создавать отдельные защищенные помещения, и там какое-то время свободно расцветают маленькие подсущества, мириадами способов взаимодействуя друг с другом. Подобно сокровенным мыслям и фантазиям человека, эти представители могут встречаться, сталкиваться, разрабатывать бесчисленные сценарии ради блага целого. \
Модели.
Ларк взглянул на шар, плывущий сразу за его мембранным окружением. Он кажется самостоятельным, но теперь Ларк знал, что он тоже «представитель» чего-то гораздо большего — возможно, того огромного существа-корабля, которое принесло себя в жертву, чтобы под огнем джофуров проникнуть сюда.
Ларк неожиданно вспомнил то, что читал когда-то в одном из редких текстов по галактической ксенологии о водородном типе жизни, который называют зангами.
Их величайшая страсть — моделирование планеты… вселенной… но не с помощью математики или компьютеров. Они делают это, создавая живые копии, модели, подобия внутри собственных тел.
Каким-то странным образом это показалось знакомым.
Как мы, люди, исследуем возможности будущего с помощью воображения.
Но здесь есть кое-то большее.
Поскольку мы начинаем жизнь как маленькие мешки воды — клетки, мы, кислородники, должны подниматься в сложном танце соперничества и кооперации, создавая коалиции и общества, постепенно становясь существами, способными руководить этим процессом с помощью Возвышения. Несмотря на все свои недостатки, наша охватившая все галактики цивилизация есть кульминация этих усилий.
От многих… к одному.
Гидрос действуют по-другому. Они начинают с больших, но одиноких существ, но одиночество вынуждает их разделиться, искать разнообразия внутри себя. От одного… к многим.
Эта догадка доставила Ларку неожиданное интенсивное удовольствие. Увидеть различия и сходства с совершенно иным порядком жизни — дар, о получении которого он даже не мечтал. Этот дар превосходит его возможности спросить или предвидеть.
Ему страшно хотелось поделиться своим открытием, рассказать все Линг, услышать ее вдохновляющие замечания…
Неожиданно возникла печаль, равная только что. испытанному удовольствию. Оба чувства смешались, эта смесь полилась в его вены, разносимая бьющимся сердцем. Через мгновение она достигнет ног, и тогда…
Плавающее рядом существо-учитель неожиданно вздрогнуло. Шар задрожал, словно тоже получил порцию химикалиев, выделенных организмом Ларка в эти мгновения прозрения.
Не менее ста крошечных вакуолей открылись в шарообразном теле. И в каждой возник целый рой миниатюрных тварей, они взаимодействовали, смешивались, соединялись и разделялись. Ларк зачарованно смотрел на то, как прямо на его глазах «мыслит» занг. Все это было очень сложно и стремительно.