Небесный Артефактор
Шрифт:
– Кхм. – Офицер оставил поправку без ответа. Задумчиво посмотрел на своих курсантов, потом снова на нас с Михаилом и вдруг усмехнулся: – А отчислять не хочется, да…
– Сор из избы… – поморщился директор. – Но что делать?
– Так, господа курсанты… и слушатели. Встать! – неожиданно рявкнул капитан, и нас от этого голоса аж подкинуло. Всех шестерых. – Смирно! Вольно…
Взгляд офицера остановился на нас, точнее на мне, и кавторанг поморщился. Ну да, понимаю. «Смирно-вольно» в исполнении одетого в
– Сергей Александрович? – Директор отвлек своего гостя от этого своеобразного «смотра».
– На выход, господа курсанты. Подождете за дверью, – бросил нам кавторанг и повернулся к директору.
Хотел бы я услышать, о чем они собираются говорить, но Мишка утянул меня за дверь, следом за промчавшимися лосями-китежцами.
– Ох, не нравится мне это, – протянул Михаил, поглядывая то на невозмутимого, занятого какими-то своими делами секретаря, то на закрытые двери кабинета.
– В чем проблема, Миш? – Я покосился на нервничающего приятеля.
– В странностях, – коротко ответил он, но, заметив мое недоумение, пояснил: – О чем они там могут договариваться? Зачем вообще было нас выгонять?
– Обсуждают, кто кого наказывать будет, – неожиданно ответил один из китежцев, аккуратно касаясь наливающегося багровым цветом синяка под глазом.
– Кхм… поясни? – Учитывая особенности нашего недавнего знакомства с китежцами, Михаил не стал расшаркиваться. Да и у неожиданного собеседника, кажется, не было никакого желания разводить церемонии.
– Да все просто, – поморщился китежец, отмахнувшись от предостерегающего жеста своего рыжего однокашника. – Университетское руководство договорилось с нашими адмиралами об учебном обмене. Нас четверых отправили сюда… аккурат перед сессией, «чтобы проверить уровень подготовки и получить больше материала для сравнения эффективности методов обучения». Ну а тут…
– А тут мы, – ухмыльнулся я, непроизвольно потерев бок, по которому мне прилетело во время драки как раз от нашего собеседника.
– Именно, – кивнул он. – Вот теперь наш куратор и разбирается с вашим директором, кто должен выбирать наказание для нас.
– Ну да, – понимающе сказал Михаил. – С одной стороны, вы пусть и курсанты, но военные и неподотчетны гражданским институтам, с другой же – сейчас вы находитесь на обучении в штурманском училище Ладожского университета и обязаны подчиняться его уставу. М-да уж… с нами будет проще. Отчислят – и все радости.
Хм, а Горский, кажется, впадает в депрессию. С этим нужно что-то делать.
– Сомневаюсь, – заметил все тот же китежец. – Это означало бы, что вас признали зачинщиками драки с четырьмя курсантами второго года обучения. Глупо звучит, не находите? А избежать подобного вывода можно, только отчислив и нас, но это не так-то просто.
– В силу все того же вашего двоякого положения, – закончил за него Михаил.
– Константин, может, ты перестанешь мести языком перед этими малолетками?..
О, кажется, товарищи разговорчивого китежца очнулись и решили вступить в беседу. Рыжий, коренастый… тот самый, что схлопотал от Михаила удар коленом в живот в самом начале драки.
– Умудрившимися вдвоем отпинать четырех будущих офицеров Военно-Воздушного Флота, ты это хотел сказать, Леонид? – с абсолютно индифферентным видом договорил за своего однокашника наш собеседник.
Тот поперхнулся и смерил приятеля изумленным взглядом.
– Что?
– Мы с тобой потом поговорим, – хмуро отозвался тот, но продолжать тему не пожелал.
– В любом случае наказания нам не избежать. – Третьим, решившим присоединиться к беседе, оказался худощавый русоволосый парень, по виду самый младший из всей компании. Говорил он тихо и словно в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно. – И какая разница, кто его назначит.
– Ну не скажи. Сергей Александрович мог бы и на «Суровый» отправить, драить медяшку. А здешний директор… ну, не в карцер же он нас посадит! – Вот и четвертый прорезался. Смуглый, чернявый… подвижный, хм, я только сейчас обратил внимание, насколько эти четверо отличаются друг от друга.
– Кхм… у нашего училища тоже есть учебный дирижабль. Не «кит», конечно, но несколько заходов в «шкуре» по бимсам – испытание неприятное даже без вакуума, – пробормотал Горский.
– А что, уже попадал? – с интересом покосился на него Константин.
Михаил покачал головой.
– Видел двоих провинившихся сразу после отбытия наказания, – пояснил он.
И чего они такого страшного нашли в прогулке под куполом?
– Что, не понимаешь, да? – усмехнулся рыжий Леонид, явно заметив мое выражение лица.
Я пожал плечами:
– Не понимаю.
– Слу-ушатель… – с непередаваемой интонацией протянул его чернявый однокашник. – Он же небось и в дирижабле-то никогда не был.
Михаил прыснул, но, поймав мой взгляд, задавил смешок. А рыжий Леонид решил поддержать своего однокурсника, с удовольствием прохаживаясь по «сухопутным крысам», понятия не имеющим, что такое служба на дирижабле…
И это второй курс! Да самый младший из них на год старше, чем я или Мишка. А ведут себя как…
– Дети, – уронил Константин, и два его разошедшихся приятеля моментально заткнулись.
Однако… есть еще проблески разума, есть.
– И что вы предлагаете, Сергей Александрович? – поинтересовался директор, когда за курсантами закрылась дверь.
– Решение неприятного вопроса, не выходящее за рамки соглашения, достигнутого нашими учебными заведениями, Роман Спиридонович, – еле заметно улыбнулся кавторанг.