Небесный капитан (Авиатор 3)

Мах Макс

"Серьезный мужчина!"

В голове по какой-то странной ассоциации крутился давным-давно забытый стишок из школьной программы советской школы. Что-то про людей и гвозди.

"Гвозди бы делать из этих людей?
– попробовала вспомнить Лиза.
– Точно! Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей!"

Да уж, железная выдержка. Твердый характер. Одним словом, пластун.

Еще Лизе вспомнился разговор, состоявшийся между ними в тот самый день в Риме. Лиза заикнулась, было, о том, что с моральной

точки зрения ее затея выглядит, возможно, не вполне безупречной. Но Рощин ее остановил, и возражения его Лизе чрезвычайно понравились.

– Видите ли, Лиза, - сказал он ей тогда, - мы с вами люди военные, а на войне, как на войне! И в этом конкретном случае, не имеет никакого значения, находимся мы с Англией в состоянии войны, или нет! Человек, решивший, что может делать на территории Себерии все, что ему заблагорассудится, должен знать, что за все надо платить. И не важно, исполнял ли он приказ вышестоящего начальства или действовал по собственной инициативе. Он напал на себерского офицера. На вас, Лиза, напал. Собирался захватить, и в результате, чуть вас не убил. И более того, нападение произошло не где-нибудь в Африке, а в столице моей страны. По-моему, тут не о чем рассуждать. Приговор в этом случае может быть только один - смерть. А суд присяжных оставим для мелких жуликов!

"Ну, я где-то так и думала", - согласилась с Рощиным Лиза, хотя она и не была уверена в том, что Седжвик был в этом деле главной фигурой.

Впрочем, полковник не озвучил еще одну причину нынешней акции. Гнев! Лиза про гнев тоже промолчала. Про гнев, ненависть и острое желание грохнуть подлеца, как бешеного пса! И даже не столько за Шлиссельбург, - где черт знает, что произошло на самом деле, - сколько за Африку. Вот за Ярубу Седжвику, и в самом деле, полагалась секир башка!

Между тем, геликоптер, идущий над водой со скоростью сто двадцать километров в час, пересек пролив по плоской дуге - имевшей в длину порядка восьмидесяти километров, - и достиг берегов Соединенного королевства километрах в двадцати к северо-востоку от устья Темзы. К этому времени небо затянуло темными дождевыми облаками, и наступили ранние сумерки. Клара подняла машину на высоту двухсот пятидесяти метров и легла на заранее оговоренный курс к лесному массиву. А еще через несколько минут пошел дождь, и геликоптер стал не только невидим, его и услышать-то теперь было почти невозможно.

И дальше все шло точно по плану. Посадка в лесу, маскировка геликоптера и сооружение "лежки" для Клары в кроне старого дуба, одиноко стоящего на краю крошечной поляны.

– Клара, - напутствовал пилота Рощин, - к машине не подходите. Сидите на дереве и старайтесь не шуметь. Если все-таки кто-нибудь найдет геликоптер, все равно оставайтесь на дереве и в бой не вступайте. Ждите нас.

– А если они тут засаду устроят?
– попыталась протестовать пилот.

– Им же хуже!
– пожал плечами Рощин.
– Но в с дерева не

слезайте и в это дело не вмешивайтесь, лады?

Клара согласилась. В конце концов, Рощин пластун, а она всего лишь пилот легких машин.

***

– Вы уверены?
– Рощин не пытался ее переубедить, просто спрашивал.

– Считаете, лишнее?

– Не знаю, - покачал он головой.

– Тогда, решено!
– Лиза осмотрела всех присутствующих и подвела итог.
– Нильсен и вы, Вадим, держите главный и служебный входы. Бейли в машине. Работаем мы с Анфисой...

– Может быть, оденете маски?
– мрачно поинтересовался Нильсен.

– Зачем?
– удивилась Лиза.
– Кто в здравом уме и твердой памяти поверит, что майора Седжвика завалила баронесса фон дер Браге в паре с женщиной типичной индейской наружности? Скажут, бред и инсинуации. А спросят лично, так у нас с Анфисой алиби имеется. Мы всю ночь пили и гуляли в вашей, между прочим, компании. Так что, нет, работаем мы вдвоем, и без масок.

Ну, они и сработали. Вошли шумно. Разговаривая на повышенных тонах и исключительно по-русски. Народу в заведении было немного, но женщины, по видимости, никого не замечали. Продефилировали к стойке, с воодушевлением вываливая друг на друга, такие заряды изощренной брани, что обалдели даже те из присутствующих, кто "по-русски не разумел", то есть, практически все.

– Два стакана водки!
– потребовала Анфиса, когда дамы достигли прилавка.

– И соленый огурец!
– добавила Лиза, так же как и Варза, даже не взглянув на бармена.

– Прошу прощения!
– Бармен их, разумеется, не понял.

Пришлось перевести.

– Ну, вы тут и дремучие!
– удивленно взглянула на него Лиза, переходя на ломаный английский.
– Два!
– и она показала обалдевшему мужчине два пальца.
– Стакана!
– указала она пальцем на посуду нужного объема.
– Водки! Водки налей! Компреву?

– Два стакана, миз? Таких?

Но Лиза уже отвернулась и смотрела на майора Седжвика, встающего из-за стола, где он, по-видимому, выпивал с друзьями. Собутыльники шпиона, - к слову, их было всего двое, - продолжали сидеть, глядя на Лизу в немом остолбенении. Совсем другое дело Седжвик.

– А!
– сказала Лиза, указав на него пальцем.
– Вот и ты, барбос!

– Вы не перестаете меня удивлять!
– покачал майор головой.

– Не расстраивайтесь!
– усмехнулась в ответ Лиза.
– Это в последний раз!
– И она выхватила автоматический пистолет из наплечной кобуры.
– Прощайте, сэр!

Седжвик такого развития событий не ожидал. Так и умер с маской неподдельного удивления на красивом - можно сказать, пародистом, - лице.

– Ну, что, отпустило?
– спросил Рощин по дороге назад.

– Полегчало!
– кивнула Лиза.
– Просто гора с плеч.