Небесный король
Шрифт:
– «Тень принца Гамлета», вызывает «Саргассово море».
– Алле, «Саргассово море», слышу хорошо. Срочно прошу посадку. Имею серьезные неполадки в системе управления и двигателях.
– Полетай минуту, сейчас проверю наличие свободных полос.
Спустя несколько минут диспетчер базы «Саргассово море» снова вышел в эфир и извиняющимся тоном сообщил:
– «Тень принца Гамлета», у меня все под завязку. Придется полетать еще полчасика, пока ктонибудь не стартует.
– Да ты что, с ума сошел? Я почти падаю!
– орал пилот.
– Мест нет.
– заявил диспетчер и отключился.
В ответ радиоволны донесли донесли многозначительный рык пилота самолетаразведчика. Выхода у него не было и приходилось либо долбиться до победного в эфир, либо просто падать в море. Спустя секунду он снова заголосил.
– Всем станциям!!! Говорит терпящий бедствие военный самолет НАТО. Позывной «Тень принца Гамлета». Срочно прошу посадку.
На этот раз откликнулись сердобольные радисты с английской авиабазы НАТО «Крампутон». Помимо обслуживания самолетов эта база была главным европейским военным метеоцентром.
– «Тень принца Гамлета», вызывает «Крампутон».
– «Крампутон», слышу вас хорошо.
– Могу передать сводку погоды на НьюЙорк.
Это сообщение было последней каплей. Пилот «Ориона» взбесился и начал открытым текстом выдавать в эфир выражения, которым Антона заранее не обучали. Только природная тяга к иностранным языкам помогла ему коечто разобрать. Наиболее безобидным выражением пилота было «на кой хрен мне твоя погода» и «засунь ее себе…» Смысл всех остальных фраз нестандартного радиообмена сводился к извращенным формам секса между пилотом самолетаразведчика и всем производными от авиабазы «Крампутон». Скорее всего, уши диспетчеров остальных авиабаз НАТО, вынужденно слушавших эту перепалку, покраснели и свернулись в трубочку. Антон также утомился и перестроился на другую волну, на которой переговаривались два «косяка», то бишь заправщика.
Радиообмен оказался не менее интересным, хотя и не столь эмоциональным. «Косяки» летали севернее Англии и только что закончили дозаправку четырех тактических истребителей F111. Отчитав доклад об успешной дозаправке тактики одному из диспетчеров того же «Крампутона», они сменили частоту и решили немного поговорить за жизнь. Военные пилоты НАТО позволяли себе это не в пример чаще, чем их русские коллеги, от которых кроме стандартного текста докладов и стандартного мата ничего более интересного слышно не было.
– Эй Боб, - спросил пилот «косяка» с позывным Hacker 110, - ты знаешь, что к нам на базу пришла служить новая девочкадиспетчер?
– Нет, Джонни, - откликнулся Hacker 100, - я вчера был в увольнении, а сегодня сразу за штурвал, как пришел.
– Интересная штучка, я тебе доложу.
– Блондинка или брюнетка?
– Блондинка Боб, а фигурка у нее…
– А зватьто ее как? Небось уже познакомился.
– Ага. Звать Лесли. Только что из училища военных радистов. Еще совсем зеленая.
– Женщина, Джонни, зеленой никогда не бывает. Ну, если не считать детей, конечно. А дети меня не интересуют.
– Кстати, Боб, она сейчас на дежурстве. Не хочешь пообщаться? Работает как раз с заправщиками, поскольку с нами на первых порах спокойнее. Мы - парни не торопливые.
– Ну, это смотря в чем. На дежурстве, говоришь?
– Ага. Прямо сейчас, я уточнял перед вылетом.
– Ну, чтож, поболтаем.
Пилот Hacker 100 снова перестроился на основную рабочую частоту и стал вызывать КП авиабазы «Крампутон» державшее связь с «Косяками».
– «Крампутон», «Крампутон», здесь Hacker 100!
Спустя некоторое время ему ответил приятный женский голосок, чутьчуть застенчивый и испуганный, как показалось Антону.
– Hacker 100, вас слушает «Крампутон».
– Примите контрольный доклад о дозаправке тактики.
– Готовы, - ответила девушка, и в ее голосе снова послышались нотки боязни дилетанта.
– Альфа, браво, виски, тенгоу, джулиет, семь, три, девять, ромио, папа, лима, оскар, девять, четыре, семь, майк, один, три…
И пилот запустил длиннющий доклад, который диспетчер должен был в точности воспроизвести. После полного повтора доклада необходимо было запросить подтверждение точности приема у пилота и, если были ошибки, проделывать процедуру до победного конца. Девушка трудолюбиво повторила доклад из 200 пунктов и уточнила правильно ли все приняла.
– Ошибки в двадцать восьмом, шестьдесят девятом, восемьдесят втором и сотом пунктах, - добродушно поправил пилот.
Лесли снова принялась перечитывать в эфир длиннющее сообщение. Проделав процедуру четыре раза Боб, наконец, смилостивился и дал отбой. Перестроившись на другую частоту он вызвал Hacker 110.
– Ну, как?
– поинтересовался Джонни, с нетерпением ожидавший результатов знакомства.
– Все О’К, - ответил Боб, - Девчонка и правда хороша. Когда приземлимся, надо будет пригласить ее в кино.
«Да, подумал Антон, развлекаются американы». Поискав в эфире следы подраненного «Ориона» и не найдя таковых (видимо уже сел гдето), Антон пустил частоты по кругу и хотел было немного расслабится с сигаретой в зубах, но эфир оказался на удивление заполненным всевозможной болтовней. На одной из частот ему попался НАТОвский транспорт, выполнявший рейс МоскваПотсдам. Неожиданно пилот транспортника запросил телефонный разговор с Москвой. Летел самолет уже над территорией Германии и через час должен был приземлиться в аэропорту земли колбасников и механиков. Когда запрос был удовлетворен, в эфире послышались длинные гудки, а затем на московском конце невидимой телефонной линии взяли трубку и сказали «Алле» женским голосом. Тот час с борта вражеского самолета загремела на весь эфир чиста русская речь.
– Алле, Машенька, это я - Вася.
– Ты где?
– поинтересовалась Машенька сонным голосом, - Уже в Берлине?
– Да нет. В Берлин завтра. Я тут на военном самолете лечу. Пилот свой мужик оказался, хотя и негр. Дал позвонить за счет Пентагона. Я ему тут наплел, мол вайф, говорю не успел перед отлетом предупредить. А он говорит: «Звони сколько хочешь. Вайф - это серьезно». Вот и звоню. Мы сейчас ихний ВВС запросто на пару тонн баксов опустим.
– А чего звонитьто зря. Мы с дочкой спим уж давно. Только разбудил.