Небесный огонь

Хантер Эрин

Каллик не была окончательно уверена. Она хотела показать своим друзьям восхитительный мир льда…но она не хотела нести ответственность за нахождение того, что, как думал Уджурак, они ищут. Она не хотела, чтобы это было её виной, если они провалят спасение дикого мира.

Луса подняла одну переднюю лапу, затем другую, глядя на гладкую поверхность под ней.

— Она выглядит такой пустой, — сказала она.

— Она вовсе не пустая! – настояла на своём Каллик, вырвавшись из своих переживаний. – Посмотри повнимательней! Что ты видишь?

Четыре медведя наклонили головы и уставились на лёд.

— Я вижу лёд, — прорычал

Токло, спустя мгновение.

Каллик вздохнула.

— Пузыри! – неожиданно сказала Луса. – И…и тени, может быть? Это как будто кто-то двигается внутри льда, — она пригнулась, сузив глаза и выглядя нервной.

— Конечно! – воскликнула Каллик. – Это души умерших медведей.

Луса не казалась успокоенной.

— Великолепно! – фыркнул Токло. – Дохлые пузыри-медведи!

— Нет, вы не поняли! Они здесь, чтобы вести меня, как твои духи ведут тебя через деревья, Луса, а твои ведут тебя в воде, Токло, — упорно продолжила Каллик. – Они всегда здесь, прямо под вашими лапами, и они показывают, где лёд слишком тонкий, чтобы идти по нему. Иногда они ведут нас к лункам тюленей или предупреждают об опасности впереди, — Каллик облизала губы, её рот наполнился слюной от предвкушения. – Вы полюбите вкус тюленей! Только подождите, пока я его поймаю!

— Всё верно, а то одна болтовня, — хмыкнул Токло. – Веди нас.

Каллик повернулась лицом к горизонту. Она дома! Это её мир, и теперь она может показать своим друзьям, какой он прекрасный. Ей просто надо доверить духам льда вести их к их предназначению, так же, как духи Уджурака вели их раньше.

Она сделала глубокий вдох, ища в воздухе полезные запахи. Есть ли в этом месте запах тюленей? Прошло столько времени с той поры, когда она в последний раз его чуяла…. Но этот тёплый, богатый, жирный запах делал её голодной, даже когда она могла точно сказать, что он далеко. Она посмотрела на пузыри, надеясь, что они будут вести её, как говорила её мать. Казалось, что здесь гораздо больше духов-пузырей и теней, чем она помнила из своего детства с Нисой. Неужели её воспоминания были неправильными… или здесь просто другой лёд? Вокруг духов-пузырей было меньше белого, и лёд местами выглядел совсем чёрным. Как будто он был гораздо тяжелее…

Прохладный ветерок пробежал по шерсти Каллик. Значило ли это, что с той поры, когда она в последний раз стояла на льду, умерло так много белых медведей? Она думала, что все белые медведи с Великого Медвежьего Озера, направлялись за восходящим солнцем, как Таккик. Что, если они не смогли вновь добраться до Моря? Или если они добрались, но оно не замёрзло? Они не могут бороться за существование, вечно поедая листья и пруты.

Что, если один из этих духов – её собственный брат? Как она сможет это узнать?

«Перестань волноваться! – сказала она себе, покачав головой. – Это то место, где ты должна быть! Ты вернулась на лёд!»

Дрожа от радостного предчувствия, вытолкнула тревожные мысли из своей головы и побрела на запах тюленя, ведя остальных на ледяные просторы.

Глава 3. Каллик.

Когда они оставили воду позади, лёд под их лапами стал менее тонким, и Каллик удалось найти больше твёрдых троп, где они могли идти, не скользя. Белые холмы снега окружали их, возвышаясь в виде завитушек и кряжей против силы ветра.

Некоторые сугробы были выше даже стоящей на задних лапах Каллик;

остальные были небольшими насыпями размером чуть больше белки. Она оглядывалась в поисках белых медведей, но чуяла только двоих и то на расстоянии, а падающий снег прятал все следы, которые они могли за собой оставить. Один раз она подумала, что чует мёртвого тюленя, но, когда она нашла его, скелет был очищен от кусков мяса, и есть здесь было уже нечего.

Снег начал падать сильнее, кружась в воздухе белой пылью, падающей с небес и ложащейся на поверхность льда, освещая земли. Каллик представляла, будто видит свою маму и брата, идущих впереди неё в вихрях шторма. Прямо сейчас Ниса рассказывала бы истории о Силалюк, пока Таккик пытался бы драться с Каллик в снегу.

— Великие духи, как же это скучно! – неожиданно подметил Токло.

Каллик подпрыгнула, отвлечённая от своих воспоминаний.

— Скучно? – эхом повторила она.

Бурый медведь смотрел на снег под его лапами:

— Здесь нечего нюхать, не на что смотреть, не за чем бегать. Ничего, кроме белого-белого-белого со всех сторон.

— Я думаю, это мило! – влиятельно сказала Луса.

— И здесь так много всего стоит увидеть! – сказала Каллик. – Каждый сугроб особенный. Каждый пласт льда имеет свою уникальную остроту, но он не всегда белый… Посмотрите на этот! – она подошла и постучала когтем по огромному выпирающему пласту льда. От него отломились блестящие осколки и приземлились на снег. – Разве вы не видите голубые, серые и белые осколки? Это как радуга, только гораздо более красиво!

— Я вижу их, — согласился Уджурак, обнюхивая их своим носом.

Токло выглядел скептически.

— Так это всё, что вы здесь делаете? – сказал он. – Пялитесь на лёд? Это звучит, как шутка.

— Мы и в игры играем! – запротестовала Каллик. – Мы с Таккиком играли в самые лучшие игры. Смотри! – она закружилась и увидела Лусу, пристально глядящую на пласт льда в поисках голубых отблесков. – Моржи атакуют! – взревела она, бросившись в снег рядом с Лусой.

— Где? – закричала Луса. Она отпрыгнула и закружилась на месте, её глаза одичали и наполнились ужасом. – Что такое моржи? Где они? Я их не вижу!

— Нет, нет, нет, — сказала Каллик, давясь от смеха. – Это игра. Я извиняюсь. Я не хотела тебя напугать. Мы с Таккиком могли играть в неё всё время.

— О, — сказала Луса. Это звучало скорее озадаченно, чем облегчённо.

— Так что один из этих моржей – скажем так, Токло, — предложила Каллик. Токло склонил голову и сделал лицо, которое, как он думал, походило на моржовое. – И тогда, когда мы идём одни, он, полный неожиданности, подпрыгивает и кричит: «моржи атакуют!» и догоняет нас. Если он тебя поймает, то ты будешь следующим моржом. Догадались?

— Хм… хорошо, — сказала Луса.

— Это весело! – настояла на своём Каллик, встав и вытряхнув снежинки из ушей. Она бросила в Лусу горсть снега.

— Ай! – воскликнула Луса, так как снег попал ей в уши. Казалось, что это, наконец, разбудило её. – Теперь ты пожалеешь об этом! – крикнула она, зачерпнув горсть снега и швырнув её в Каллик.

Каллик увернулась и ускакала из пределов досягаемости Лусы. Довольное фырканье сотрясло её горло. Но оно угасло, когда она оглянулась на двух бурых медведей: Уджурак устало тащился за ней в одиночестве, ничего не видя и не слыша из-за своих тайных мыслей, а Токло еле стоял на лапах и рычал на каждом шагу.