Небо глазами драконов

Журавлева Юлия

Следовательно, грядущую зиму Кейвин тоже проведет в этом не слишком гостеприимном месте среди мехов, под стать месту не отличающихся радушием. Вот и нынешняя его хозяйка не обрадовалась появившемуся постояльцу. Будучи эмпатом, Кейв чувствовал ее нежелание с ним связываться. Эмоции девушки казались острыми и колючими, похожими на зимнюю пургу, больно жалящую кожу. Но маг давно привык игнорировать чувства других людей. Они редко были дружелюбными по отношению к нему, а уж среди здешних – и подавно.

Местный постоялый дом он изначально в качестве жилья и не рассматривал – слишком много людей, много эмоций, чувств. Все это давило и опустошало. Эмпату проще в одиночестве.

Кожевник только из-за нужды терпел жильца. Дела

у старика шли ни шатко ни валко, а Кейвин хорошо платил. К тому же предложил подлечить хозяина дома, чем смог немного расположить его к себе. Все же терпеть пусть и не явную внешне, но ощутимую на уровне эмоций неприязнь изо дня в день не очень-то приятно.

А вот чем подкупить девушку, чтобы каждый раз не встречаться с ее холодным взглядом и не укреплять эмпатические щиты, маг не знал. Вряд ли он мог быть ей полезен, и только деньги повлияли на ее решение. Кейв вздохнул: не то чтобы он питал какие-то иллюзии, но все же понимать, что не нравится никому сам по себе, оказалось как-то грустно. Если магия вернется, он начнет поправляться быстрее, и надоедать хозяйке целый месяц ему не придется.

“Когда вернется”, – поправил он себя. Магия обязательно вернется. Иначе и быть не может.

Алан Горан, местный целитель, был прав. Когда маг истощен, лечить его можно только обычными средствами. Но все же Кейвин надеялся, что Горан сможет что-то придумать. Были же пассивные артефакты, укрепляющие настойки – средства имелись. Но то ли целитель о них не знал, то ли в его распоряжении таких артефактов и ингредиентов для сложных настоек не было.

При первом знакомстве два целителя и мага не слишком-то понравились друг другу. Горан был старше на пять лет. Плюс ко всему на фоне крепкого Алана, да еще с бородкой, придающей дополнительной солидности, Кейв вообще выглядел щуплым подростком. Кто доверит такому здоровье, а то и жизнь? Работать в городе Кейв не собирался как минимум из-за того, что учился на целителя магических животных, а не людей. И создавать конкуренцию никому не планировал. Хотя мог. Маг с первого взгляда понял, что потенциал у его коллеги раза в два ниже. Но все же Алан оказался неплохим, и иногда они даже общались за кружкой эля в местной забегаловке. Кожевник предоставлял своему постояльцу только кров, еду приходилось готовить самостоятельно. Не то чтобы Кейв не умел, но при прочих равных предпочитал поесть уже готовое.

Правда, у забегаловки имелся один недостаток – он совмещал в себе не только трактир, но и бордель. Кейв сразу дал понять, что не заинтересован в девушках – только в еде. Этим, конечно, вызвал дополнительные пересуды, но держательница заведения отнеслась к нему с пониманием. А готовили там все же неплохо, даже лучше, чем в гостинице, так что Кейвин стал там постоянным клиентом. И постоянным объектом для насмешек. И если девушки подшучивали над ним беззлобно (маг только улыбался в ответ), то приходящие мужчины из шахтеров и работяг не раз пытались развести едкими замечаниями щуплого мальчишку, как о нем здесь думали, на драку. Все знали, что он маг, но ведь настоящий мужик должен уметь и кулаками махать. Или маги на такое неспособны? Но на провокации Кейвин не велся никогда. Да и кроме магии в его арсенале имелось кое-что еще, о чем здесь никто не подозревал. Разве что Алан и хозяйка борделя. Эмпатия – слишком редкий дар, особенно такая выраженная и сильная. Кейв без слов одним взглядом усмирял задир, заставляя тех попятиться и умолкать. Так что цепляться к нему быстро перестали. Но и симпатии местных ему не добавилось, напротив, приезжий маг начал обрастать какими-то невероятными слухами. Вскоре даже девочки из борделя перестали с ним заигрывать и предпочитали держаться подальше.

Так Кейвин и жил.

И если летом у него были драконы, пусть вдалеке, но все же они наполняли светом и смыслом его дни, то теперь и этого не станет. Еще одна суровая зима в обществе людей, которые его боятся, а кто и презирает. И магия… вернее ее отсутствие.

Кейв сжал здоровую руку. Он всю жизнь мечтал оказаться здесь, попасть к драконам. Но что-то все идет совсем не так, как хотелось бы. И несбывшаяся толком мечта отдавала горечью.

Меха вернулась с дымящейся кастрюлькой супа. Она по-прежнему излучала негатив, но уже не так сильно. Девушка явно приняла случившееся, и ее эмоции поугасли.

Она молча зашла и поставила кастрюлю на пол, на крышке лежал большой ломоть хлеба. Кейв невольно сглотнул при виде еды и кое-как сел сам, прислонившись здоровым боком к верстаку и натянув повыше одеяло. Меха поставила ему на ноги кастрюльку, из которой выглядывала ложка, и отошла.

– С-спасибо, – пробормотал Кейв, беря ложку левой рукой – непривычно без сноровки.

– Пожалуйста. – Девушка, убедившись, что ее жилец не нуждается в кормлении с ложечки, развернулась было к выходу.

– Подожди! – Кейвин не хотел опять остаться один. Едва ли не впервые в жизни он боялся одиночества. Это почти как там, в горах, под толщей снега и камней. Только еще и без магии. – А-а т-ты п-поела? – спросил он первое, что пришло в голову, от волнения заикаясь сильнее обычного.

– Я в доме поем, – не собиралась составлять ему компанию меха. – А потом приду и мы обсудим твое пребывание у меня. Идет?

Маг кивнул. У них было что обсудить.

5. Новый жилец

Соньяра вернулась в дом и огляделась. На самом деле ей не хотелось есть. Хотелось побыть в одиночестве и подумать. Мастерская не приносила необходимого дохода. Вернее, на жизнь хватало, а на исследования – нет. Закупка материалов, накопителей, инструментов – все это требовало денег и немалых. Принимать помощь семьи девушке было стыдно. Да и, по правде, особой помощи от ее братьев не дождешься – не самые талантливые мехи занимались кустарной работой, штамповкой, зато и особых вложений не требовавших. Возможно, она могла бы получить финансирование от гильдии, выиграть грант… Но и здесь имелся свой подвох: гильдия вложит деньги и потребует конкретный результат. Под них придется подстраиваться. Соня же не хотела работать по указке. Не в своем основном деле так точно. Она обещала отцу, что сделает работающие протезы, и сдержит слово во что бы то ни стало. Даже если придется подрабатывать уходом за больным – не самый плохой способ, надо заметить. Не зря же она училась на медикуса.

Вот только домик ее был ничтожно мал. Доставшийся в наследство от бабушки по материнской линии, он не предназначался для большой семьи. В самом доме даже для мастерской места не нашлось, пришлось переоборудовать сарай. Одна комнатка и кухонька. Маленький коридор с крохотным чуланом в конце. Оставался, конечно, чердак, но ее внезапный постоялец вряд ли в ближайшее время сможет туда самостоятельно забираться. Да и отопления там нет.

А в мастерской все имелось. И свет, и греющие артефакты. Соня там сама проводила большую часть времени. Вопрос встал ребром: или она уступит магу свою комнату (жить с ним в одной девушка точно не собиралась. Отшибленный или нет, а все равно мужчина), или оставит в мастерской. И то, и то плохо, но из мастерской его хотя бы тащить в дом не придется. Дилемма.

– Соня! Сонь! – раздался такой громкий крик за окном, что меха вздрогнула. Если Эд ей опять кого-то приволок – она его точно прибьет!

– Чего тебе? – настороженно вышла на крыльцо девушка.

– Да я тут просто мимо проходил, – заюлил Эдвин. – Вот заглянул узнать, как там вчерашний маг? Не преставился?

– Жить будет, – коротко ответила меха, решив на этом закончить разговор.

– Может, это… помощь какая? – не спешил уходить забулдыга.

– От тебя?!

– А что бы и нет? Я вон вчера справился же, целителя позвал, – гордо выпятил впалую грудь пьянчужка.