Небо на троих… и два дракона в подарок!
Шрифт:
Но вместо того, чтобы с ума сходить от желания, драгх продолжает мучить бесстыжими, развратными прикосновениями и грязными, но такими обжигающе возбуждающими обещаниями!
Его чёткие, выверенные, совершенно иные в сопоставлении с человеческими движения… меняются с каждой секундой. Становятся более плавными, что ли… Обтекаемыми. Гипнотизирующими… странной смесью бесстыдства и отстранённости.
По обнажённой коже Даура Адингтона вдруг идёт рябь.
Призрачная, едва различимая: словно сотни маленьких чешуек возникают на поверхности кожи и тут же бесследно исчезают.
Совершенно дезориентированная
А затем вдруг отделилось от своего обладателя, зависло в воздухе призрачным облаком прямо напротив моего лица!
Потускнев, пришло в движение, образуя воздушный силуэт… Вот ни дать, ни взять, воздух, только чуть плотнее, что ли?
Часто захлопав ресницами, я поняла, что у этого силуэта какая-то подозрительно знакомая форма…
Видела я такого недавно… парящего змея с рогатой головой и подвижными, длиннющими, как у сома усами! С непрерывно движущимся волнами, покрытым мерцающей чешуёй, телом! К слову, тело, покрытое прозрачными чешуйками, тоже было длинным, и потому располагалось в воздухе зигзагообразно, словно странный парящий змей пытался уместиться на небольшом облаке. Его поверхность, как и усы, находилась в непрерывном движении. Светящиеся чешуйки словно стекали, ряд за рядом, по направлению от головы до хвоста. Хвост оказался шипастым, как и гребень, берущий начало с головы. На лапах – я почему-то уверена была, что их небольшому размеру доверять не стоит: когда надо, они прекрасно вытягиваются – сверкали загнутые, платинового цвета, когти.
Меня вдруг осенило!
Да ведь это прозрачное нечто, чем бы оно ни было, точь-в-точь с виду, как те змеи, что были в видении, у древних драконов! Только этот совсем блёклый, сама поверить не могу, что вообще различила его в воздухе и… маленький, хлипкий. В несколько раз меньше, чем те.
Прямо в лицо вдруг дохнуло холодом, я вздрогнула.
Таким же холодом веяло в присутствии лорда МакОртаза. Рядом с ним тоже был… силуэт в воздухе. Проглядывался он только куда хуже. И веяло от него чем-то чёрным, опасным …
Я вдруг вспомнила охвативший меня ужас, во время первой встречи с Арнэем Адингтоном и поняла: меня тогда вот эта тень касалась, точь-в-точь, как и при герцоге МакОртазе… нет! Это у МакОртаза была тень! А у Даура и Арнэя – летающие змеи, как у древних драконов. Ух ты-ы! Круто!
Не знаю, что это было – воздействие ли видения, или что-то иное, но страх перед драгхами исчез, начисто. Нет, конечно, внутреннее сжатие, предвкушение чего-то постыдного и на первый взгляд опасного осталось. Но… ощущение это стало более лёгким, что ли. Даже каким-то уютным. Словно внутренний страх сменил колючую ледяную шубу на норковое манто, уютное, согревающее… приятно щекочущее кожу. Даже раздразнивающее…
Со внезапной ясностью я поняла, что этим нахлынувшим ощущением внутреннего спокойствия я обязана этому парящему над плечом драгха змею! Потому
Шрявь! Шерд! Йурский период!!!
Почему вдруг об этом змее, которого, конечно же, первый раз вижу, я думаю, как о старом знакомом, которому обрадовалась, как блаженная идиотка? Почему пытаюсь подсчитать, сколько ж лет мы не виделись… Откуда это ощущение?!
У меня сроду не было знакомых змеев!
Но ведь… Тродор – самый лучший в мире, самый мудрый, красивый и сильный змей!
Подумав так, я чуть на бортике усидела.
И ведь очнувшись после путешествия в прошлое я не могла вспомнить имён драконов. А тут вдруг само вспомнилось… Тродор! Точно, Тродор… Стоило только подумать о том чудесном мерцающем змее, потянуться к нему мысленно… Словно услышав мои мысли, сотканный из воздуха силуэт заискрил, раззявил пасть с раздвоенным змеиным языком, словно вот-вот что-то скажет… нет, не может быть. Его глаза закрыты. Он… спит? Кажется, да. Спит. Веки змея вдруг дрогнули, после чего он погас, растаял в воздухе. Но я по-прежнему ощущала его присутствие.
Даур вдруг поднял на меня совершенно пьяные и потемневшие глаза.
– Что же ты со мной делаешь, детка…
Глава 17
Не вполне придя в себя от странной эйфории, навеянной воспоминаниями о змее, о Тродоре, я представила на секунду, в каком ракурсе предстаю перед Дауром Адингтоном, – с широко разведёнными ногами, в одном лишь корсете… над которым дерзко торчат вперёд холмики грудей со съёжившимися от возбуждения сосками… меня тут же кинуло в жар, а сердце заколотилось, как бешеное.
Очертания парящего змея вновь проступили в воздухе, после чего он вновь исчез, также внезапно, как появился, а во взгляде высшего драгха отчётливо сверкнуло безумие.
– А что я делаю… – вырвалось у меня хриплым шёпотом. Голос дрогнул.
– Ты слишком аппетитная, птичка. Слишком желанная. Я готов приказать тебе снова намазаться твоей серой дрянью, чтобы хоть как-то приглушить это сияние…
Я сглотнула, не зная, что на это сказать.
– Я не привык быть нежным, девочка. Я не знаю, как это. Я не встречал прежде женщин, для кого захочу быть нежным. До тебя…
Помотав головой, словно отгоняя морок, Даур вернулся к прежнему занятию. То есть к аккуратному соскабливанию с лобка и складочек холодящей ментоловой пены с помощью опасной бритвы.
Наконец, уже не осталось ни пены, ни прежней растительности. Я впервые видела и чувствовала себя такой… обнажённой и бесстыжей одновременно.
Драгху же, судя по его лицу нравилось то, что он видел.
А я почувствовала вдруг, что моя невидимая пока власть над этим непредсказуемым аристократом усилилась! Даже не знаю, как я это поняла, просто внутри вдруг зазвенело, легко, наполняя не то веселящим газом, не то миллиардом щекочущих пузырьков. Тело стало таким лёгким, что показалось даже, что я вот-вот взлечу, воспарю над этой дивной ракушкой-гаурхи…