Небо над Дарджилингом
Шрифт:
Яркий солнечный свет, отражаясь от камней мощеной набережной, после полумрака каюты резал глаза. Не меньше неудобств доставляло многолюдство. Слева и справа от «Калики» тут же выстроились рядами катера, пароходы и легкие парусные суденышки – пережиток уже ушедшей эпохи мореплавания. Раздавались команды, пыхтели машины, кули [4] бегали с тележками, нагруженными ящиками и тюками. Кого здесь только не было! Китайцы с длинными косичками и евреи в круглых черных шапочках, из-под которых свисали пейсы, тюрбаны всех мыслимых расцветок,
4
Кули (хинд.) – чернорабочий, здесь: грузчик.
У трапа их уже ждала повозка, запряженная парой вороных лошадей. На козлах сидел индус в белой ливрее. Ян открыл дверцу и остановился, поджидая Хелену. Джейсон уже прыгал на обитых светлой кожей сиденьях, кричал и махал сестре рукой, и Мохан Тайид напрасно призывал его к порядку. Хелена глубоко вздохнула и поспешила вниз по трапу.
– Извини! – закричала она Яну уже издали.
– Нет причин извиняться. – Невилл помог жене подняться по ступенькам, после чего сел сам и закрыл дверцу. – До вокзала всего несколько кварталов, но пешком здесь лучше не ходить. Вещи я уже отправил. – Ян постучал в стенку, и повозка легко покатилась по мостовой.
– А мы не опоздаем на поезд? – заволновалась Хелена.
Ян рассмеялся, запрокинув голову.
– Надеюсь на это! Но не беспокойся: поезд тронется не раньше, чем мы войдем в вагон. В конце концов, он принадлежит мне.
– У тебя есть поезд?! – Хелена в ужасе округлила глаза.
Ян весело покачал головой, не отрывая взгляда от уличной толпы по обе стороны повозки.
– По крайней мере вагон. Локомотив, истопника и машиниста можно получить… скажем так, за разумную плату. За деньги можно купить все, думаю, в этом ты уже убедилась. – Тут на лицо Яна словно набежала тень, и он добавил, понизив голос: – Ну, или почти все.
На мгновение его глаза просветлели и стали почти серыми, а потом к ним снова вернулся привычный черный цвет.
Хелена смущенно молчала, глядя на свои руки, а потом посмотрела в сторону набережной. Черная «Калика» выделялась в пестрой толчее судов, охряных, белых, серых, цвета сурика. И тут Хелена впервые заметила то, что ускользнуло от ее внимания и в памятный день отплытия – казалось, с тех пор прошла целая вечность, – и во время путешествия: нос их корабля украшала разукрашенная фигурка ощетинившейся кобры с высунутым языком и острыми белыми зубами.
Повозка продвигалась по городским улицам со скоростью пешехода. Рикши, кули, люди, лошади постоянно становились на дороге, преграждая путь. Тощие дети бежали рядом, протягивая в окно грязные ручонки, дергали Хелену за рукав платья цвета яичной скорлупы.
– Мемсахиб, мемсахиб, рупии, рупии!
Хелена испуганно-умоляюще посмотрела на Яна, но тот озабоченно покачал головой и, высунувшись в окно, отпугнул маленьких попрошаек громкими проклятиями на хиндустани.
– Дьяо! Дьелдии! Спущу шкуру! – кричал Мохан Тайид.
Он ударил палкой по руке, тянувшейся из дальнего от него окна повозки, и Джейсон испуганно прижался
– Но почему? – Глаза Хелены метали злобные искры. – У тебя ведь как будто достаточно денег!
– Потому что, – твердо возразил Невилль. – Иначе не успеешь глазом моргнуть – побежит слух, что по городу разъезжает щедрый сахиб. И в один прекрасный день нас окружит толпа, которую не отгонишь. И они уже не остановятся перед тем, чтобы, проломив сахибу череп, обратить в деньги все, что есть в этой карете. Поверь, – встретив недоверчивый взгляд Хелены, Ян заговорил мягче, – существуют другие способы помочь этим людям, не унижая их.
– Какие? – Вопрос Хелены прозвучал резковато.
– Предложить хорошие деньги, которые заставят их работать. И по этому пути уже пошли многие.
Только тут Хелена заметила, что Невилл держит ее руку, поглаживая ладонь большим пальцем. Хелена захотела ее убрать, но помедлила: ее успокаивали эти прикосновения, от которых по телу пробегала легкая дрожь.
Когда Ян поднял на нее глаза, она неожиданно для себя улыбнулась.
– Тебе идет сердитое выражение, – заметил Невилл.
Хелена вспыхнула и, быстро отдернув руку, положила ее на колени и накрыла другой, однако ладонь еще долго оставалась горячей. Гордо выпятив подбородок, Хелена смотрела на улицу. Краем глаза она замечала, что Ян разглядывает ее с веселой и слегка насмешливой улыбкой.
То, что Хелена увидела в окне, произвело на нее неизгладимое впечатление. Вдоль дороги сидели торговцы, разложив перед собой товар. Сверкали на солнце золотые и серебряные украшения; кучками лежали приправы всех мыслимых расцветок – оранжевые, желтые, оливковые и самых разных оттенков красного и коричневого; сияли и переливались набивные и вышитые полотна, розовые и бирюзовые, ультрамариновые, фиолетовые и зеленые, перекликаясь с яркими одеждами проходящих по улице женщин.
– Это называется сари, – пояснил Мохан Тайид. – Длинная полоска ткани, которая по определенным правилам заматывается вокруг тела и в конце концов покрывает голову.
У стен грязных лачуг сидели нищие калеки в лохмотьях, по улицам, равнодушно жуя губами, бродили тощие коровы. И люди, везде люди, шумные, потные, напирающие, с круглыми и вытянутыми лицами, лучащимися жизнью и отмеченными печатью смерти, белые и почти чернокожие, с черными или каштановыми волосами, озадаченные и апатичные, мужчины, женщины, старики, дети…
Вокзал, как и в любом английском городе, представлял собой каменное здание со стеклянной крышей. Народ толпился и здесь, но трое индусов в алых тюрбанах и ослепительно-белых мундирах уже ждали повозку Невилла, чтобы проводить прибывших в ней пассажиров на платформу, точнее, на тот путь, выход к которому был с обеих сторон обозначен красными лентами. Их вагон находился сразу за исходящим паром локомотивом. Вагон был около десяти метров длиной, со стенами, выложенными темным лакированным деревом, и большими окнами, сквозь которые виднелся узкий коридор с дверцами в разные отделения.
Один из индусов хотел подсадить Хелену в вагон, но внезапный пронзительный крик удержал ее на нижней ступеньке.
– Хузур! Хузур!
Откуда ни возьмись, возле вагона появился маленький, верткий человек, размахивающий конвертом. Он с поклоном отдал письмо Невиллу и так быстро затараторил на хиндустани, что Хелена не смогла разобрать ни слова. Ян наморщил лоб и вскрыл конверт, в то время как курьер, тяжело дыша, замер в ожидании реакции своего господина.
– Плохие новости?